Школы носящие имя никандровой а. Награды и звания
(1944-06-23 ) (22 года)СССР СССР
пехота
426-й стрелковый полк 88-й стрелковой дивизии (31-я армия , 3-й Белорусский фронт)
А́нна Алексе́евна Ника́ндрова (13 октября - 23 июня ) - участник Великой Отечественной войны , комсорг 426-го стрелкового полка 88-й стрелковой дивизии (31-я армия , 3-й Белорусский фронт), старший лейтенант . Герой Советского Союза (24 марта 1945 года , посмертно).
Биография
После окончания курсов младших лейтенантов, Анна Никандрова была назначена на должность комсорга 426-го стрелкового полка (88-я стрелковая дивизия , 31-я армия , 3-й Белорусский фронт). В боях 23 июня 1944 года в районе железнодорожной станции Кираево (Дубровенский район Витебской области Белоруссии) старший лейтенант Никандрова первой бросилась по штурмовой лестнице через противотанковый ров, увлекая за собой бойцов своей роты . В этот же день она погибла при блокировке пулемётного дзота противника. Была похоронена в братской могиле в городе Дубровно (Витебская область Белоруссии). На могиле был установлен памятник .
Награды и звания
Память
См. также
Напишите отзыв о статье "Никандрова, Анна Алексеевна"
Примечания
Литература
- .//Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1988. - Т. 2 /Любов - Ящук/. - 863 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-203-00536-2 .
- Алексеев А. // Героини: очерки о женщинах - Героях Советского Союза / ред.-сост. Л. Ф. Торопов; предисл. Е. Кононенко . - Вып. 2. - М .: Политиздат , 1969. - 463 с.
- Навечно в сердце народном. - 3-е изд., доп. и испр. - Минск, 1984.
- Рассказы о фронтовых комсоргах. - М., 1982.
Ссылки
. Сайт «Герои Страны ».
(Проверено 4 июля 2013)
- .
Отрывок, характеризующий Никандрова, Анна Алексеевна
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
Сегодня в Пскове: June 12, 2019 06:11:04
Статистика:
- текущий запрос:
- найдено результатов: 3
- страниц с результатами: 1
← Увы! Но это всё, что было! →
Герой Советского Союза. Родилась в деревне Барашкино (ныне Красногородского района) в крестьянской семье. Окончила восемь классов и библиотечные курсы. Работала в библиотеке, а затем в Красногородском районном комитете комсомола. Участница Великой Отечественной войны (1941 - 1945 годы). Окончила курсы младших лейтенантов. Комсорг 426-го стрелкового полка 88-й стрелковой дивизии 31-й армии 3-го Белорусского фронта старший лейтенант А. А. Никандрова в боях 23 июня 1944 года в районе железнодорожной станции Кираево (Дубровенский район Витебской области) первой бросилась по штурмовой лестнице через противотанковый ров, увлекая за собой бойцов роты. Погибла при блокировке пулемётного дзота противника. Звание Героя присвоено посмертно 24 марта 1945 года. Награждена орденом Отечественной войны 2-й степени, медалью. Похоронена в братской могиле в городе Дубровно Витебской области. Её именем названа улица в Дубровно.
Источник: Псковская энциклопедия. Главный редактор - А. И. Лобачёв. Псков, Псковское региональное общественное учреждение - издательство "Псковская энциклопедия", 2007 | →
Место рождения - д. Барашкино Красногородского р-на. Герой Сов. Союза. После окончания школы и библиотечных курсов работала библиотекарем. В первые дни ВОВ была избрана секр. РК ВЛКСМ. Добровольно ушла на фронт, сначала служила в госпитале, затем окончила курсы мл. л-тов, командовала взводом. В боях за Смоленск была ранена. Отличилась 23.06.1944 в боях у ст. Кираево Дубровенского р-на Витебской обл.. Н. подняла бойцов в атаку и погибла в этом бою. Звание Героя Сов. Союза - посмертно 24.03.1945.
Источник: Псковский биографический словарь. Под общ. ред. В. Н. Лещикова. Псков, ПГПИ, 2002 | →
Родилась в деревне Барашкино Красногородского района в крестьянской семье. После окончания 8 классов райком комсомола направил ее на библиотечные курсы в город Зубцово Калининской области. Затем она работала в библиотеке, но вскоре ее перевели работать заведующей сектором учета Красногородского райкома комсомола.
В сентябре 1941 года добровольно ушла на фронт. Сначала служила в полевом госпитале, затем ее направили на краткосрочные курсы младших лейтенантов. В конце ноября 1941 года она была назначена на должность комсорга 426-го стрелкового полка 88-й стрелковой дивизии. В боях за Смоленск получила ранение, но не покинула поле боя. За отвагу и мужество она была награждена орденом Отечественной войны II степени. В начале 1943 года Никандровой присвоили звание лейтенанта и назначили комсоргом 426-го стрелкового полка. 23 июня 1944 года соединения 31-й армии начали наступление на Оршанском направлении. В этом бою комсорг полка совершила героический поступок. После артиллерийской подготовки подразделения полка пошли на штурм сильно укрепленного опорного пункта немцев - деревни Киреево. Дойдя до противотанкового рва, пехота залегла, попав под сильный огонь пулеметов противника. Никандрова находилась в первых рядах наступавших. Положение создалось критическое. И тогда с криком: «Орлы мои, вперед, за мной!» - Никандрова первая бросилась по штурмовой лесенке через противотанковый ров. Рота, воодушевленная примером комсорга, ворвалась во вражескую траншею. Завязалась рукопашная схватка. Успех роты поддержали остальные подразделения полка. После жестокого боя опорный пункт немцев пал. В этот день Анна Никандрова погибла.
24 марта 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Анне Никандровой посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза.
Над маленьким столиком, накрытым узорной скатертью, висит портрет. Открытое энергичное лицо. Пытливо смотрят на нас большие темные глаза.
- Вот она, Аня.
Анастасия Фроловна Никандрова смахивает набежавшую слезу и бережно снимает портрет со стены.
- Голубушка, незабудка моя, - шепчут старческие губы.
Тяжело, очень тяжело старушке вспоминать о дочери. Глубоко запало горе. Прошло уже много времени, но не утихает боль материнского сердца. Как живая стоит в ее воображении Аня - от самого босоногого детства до бурных и грозных дней юности, когда она по пыльной дороге ушла на восток. Ушла и больше не вернулась.
Только в последнем военном году до Анастасии Фроловны долетела весть о бессмертном подвиге дочери. Товарищи Ани прислали теплые, задушевные письма, документы и боевые награды. И сейчас рядом с большой фотокарточкой Анны Никандровой сияет под стеклом орден Отечественной войны II степени. Тут же самая дорогая реликвия - Грамота Президиума Верховного Совета СССР, присланная отцу героини - Алексею Никандровичу Никандрову.
«Посылаю Вам Грамоту Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Вашей дочери звания Героя Советского Союза для хранения, как память о дочери-герое, подвиг которой никогда не забудется нашим народом», - писал Николай Михайлович Шверник.
Среди полей и мелколесья Псковщины затерялась деревня Барашкино. Пятьдесят лет тому назад она мало отличалась от соседних деревушек. Худые, покосившиеся избенки, с обросшими мхом крышами, с закопченными полатями и вечной нуждой. За деревней тощие нивы. Земля - сыпучий песок да серый, как пепел, подзол. Несытно кормила она крестьянина. Своего хлеба едва хватало до святой недели. Приходилось прирабатывать на стороне.
Плохо жили барашковцы, но не было в деревне беднее Никандровых. С германской войны Алексей вернулся с простреленной рукой. Жена с ребятишками перебивалась с сухой корки на квас, в темном хлевушке мычала голодная корова. Вздохнул тяжело бывший солдат и пошел мыкаться по округе в поисках заработка. Ходил по окрестным деревням, занимаясь шорным ремеслом. По воскресеньям наведывался домой, приносил в тряпице тяжелые, как застывшая кровь, пятаки.
Но жизнь неудержимо мчалась вперед. В хмурый октябрьский день в Барашкино прилетела весть о свержении буржуазного правительства Керенского. События в Петрограде будто встряхнули, пробудили от тяжкого сна всю Россию. Зашумело, загудело волостное село Красногородское. На улицах появились люди с пунцовыми бантами в петлицах. Митинговали, требовали отнять землю у местных богатеев...
Часто бывал Никандров в волостном центре. Видел, как устанавливалась, прочно пускала корни дорогая бедняку Советская власть.
В начале 1920 года жена родила третьего ребенка. Вернулся Алексей домой как-то вечером и услышал слабый голос Анастасии:
- Глянь-ка, Алеша, дочку бог послал.
Приоткрыл он холстинный полог люльки и при тусклом свете лучины рассмотрел красноватое личико девочки. Она хватала воздух беззубым ротиком и вдруг залилась протяжным плачем.
- Ух ты какая! - удивился Алексей. И, покачивая люльку, добавил, обращаясь к жене: - В доброе время родилась. Счастливо заживет. Лучше, чем мы с тобой,
Новорожденную назвали Анной.
Дочь удалась в отца: такой же, как у него, стройный стан, светло-карие глаза, не по-детски упрямые губы. Характер тоже отцовский: веселая, общительная и настойчивая.
На восьмом году определили Аню в школу.
Быстро летело время. Наступил и день, когда Аня Никандрова получила свидетельство об окончании Красногородской семилетки. Радостно было тогда и немного грустно.
Друзья разлетались в разные стороны. Одни хотели продолжать учебу в Опочецком педтехникуме, другие мечтали о профессии агронома или врача.
- А ты куда пойдешь, Аня? - спрашивали ее товарищи.
- На любое дело согласна. Но больше всего хочется работать с людьми.
И желание девушки сбылось. Райком комсомола направил Аню Никандрову на курсы сельских избачей. Оттуда она вернулась со связкой книг, рулоном плакатов. Ей предложили работу в Мозулевской избе-читальне, в тридцати километрах от Барашкина. Уложил Алексей Никандров на телегу скромные пожитки дочери и отвез Аню в Мозули.
Новый избач сразу привлек внимание молодежи и пожилых колхозников. Приветливо светился по вечерам огонек в Мозулевской читальне. Туда, как мотыльки на свет, слетались парни и девушки. Верными помощниками Ани были мозулевские девушки Настя Иванова и Вера Никитина. Вместе с ними Никандрова создала кружок художественной самодеятельности.
Только избачом Аня не проработала и года. Однажды ее вызвали в районный центр. Вернулась оттуда через день и сказала подругам:
- Расстаюсь с вами, девчата. В райкоме комсомола работу предлагают.
- Не зазнавайся, навещай нас чаще, - напутствовала Настя Иванова.
- Не бойся, не обюрокрачусь, - с улыбкой ответила Аня.
Друзья пожелали ей удачи в жизни и проводили в Красногородское.
** *
В том незабываемом году на смену бурной, многоводной весне пришло тихое ласковое лето. Над прогретыми июньским солнцем ложбинами струилось легкое марево. Заливные луга покрылись пестрым ковром зацветающих трав, дружно поднимался на полях темно-зеленый бархат хлебов. Преображенная руками колхозников, земля сулила богатый урожай.
Вот уже третий год Аня Никандрова заведовала сектором учета Красногородского райкома комсомола. С головой окунулась девушка в работу. Деревня Барашкино находится всего в пяти километрах от районного центра, но Аня была редким гостем у родителей. Вечерами часто светился огонек в большом окне райкомовского дома. Подолгу засиживалась Аня над учетными карточками членов ВЛКСМ и различными отчетами. Она знала каждого комсомольца в районе.
А днем Никандрову трудно было застать в рабочем кабинете. Попутной подводой, а то и просто пешком отправлялась она в колхоз. Часто видели ее с газетой в руках среди сельской молодежи. Много красногородских юношей и девушек вовлекла она в ленинский комсомол.
21 июня 1941 года Никандрова поздно вернулась из командировки. Окно в комнате было открыто настежь. Из палисадника залетали легкие порывы ветерка, приятно пахли отцветающие белые розы. Сестра Татьяна, наборщица районной типографии, видно, давно вернулась с работы и уже спала. В селе царила тишина свежей летней ночи. Стрелки будильника показывали половину второго. Аня завела часы и, стараясь не шуметь, легла в постель.
Проснулась от сильного толчка: рядом стояла встревоженная Татьяна и трясла ее за плечо:
- Вставай, беда... война началась.
Быстро одевшись и сполоснув лицо холодной водой, Аня выбежала на улицу. Она спешила в райком. Там уже собрался партийный и комсомольский актив. Страшная весть подняла всех на ноги...
Фронт приближался. Уже через неделю стали слышны глухие раскаты артиллерии. Черными стервятниками кружились в небе фашистские самолеты. Июньские ночи полыхали пожарами.
В полдень 3 июля 1941 года к Красногородскому хлынул поток беженцев из Латвии. Они ехали на телегах и велосипедах, шли пешком. От лютого врага уходили стар и млад. Босиком по горячему песку спешил на восток двенадцатилетний мальчик. С почерневшего от загара узкого личика с тоской смотрели большие зеленоватые глаза. Мальчонка с тревогой посматривал на небо.
Вдали развертывается черный косяк самолетов. Они приближаются стремительно, с визгом. Так и есть, это они. Их легко узнать по длинным хищным лапам шасси, дикому, режущему уши вою. От самой Риги преследуют беженцев фашистские коршуны. С замершим сердцем мальчишка падает в канаву. Ревут, врезаются в дорогу осколочные бомбы. На спину падают комья земли. Вражеские самолеты улетают, паренек поднимается, ощупывает себя: он уцелел. Но рядом стонут люди. Бомбой разворотило военную машину, ранило четырех бойцов. Пыльная трава обагрена кровью. Откуда-то появился легковой автомобиль. Раненых наскоро перевязали и, обгоняя колонну, помчали в Красногородское.
В это время Аня Никандрова с сандружинницей Шурой Рассадовой дежурили у переправы через реку Синюю у красногородского вала. Она видела, как «юн-керсы» сбросили бомбы на мирных людей, и жгучая ненависть к врагу перехватила дыхание. От военного городка частыми очередями залились зенитные пулеметы, ударили орудия. В небе вспыхнули клубочки разрывов. Фашистские самолеты повернули на запад.
Запыленная вереница беженцев непрерывно текла от Мозулей и сворачивала на Опочецкую дорогу. Машина с ранеными подкатила к девушкам.
- Где у вас больница? - спросил молодой водитель. - Хлопцы кровью истекают.
- Недалеко. Я провожу вас.
Шура осталась на посту, а Никандрова повезла раненых в больницу. Двое были в особенно тяжелом состоянии. Хирург извлек из ног пострадавших несколько черных осколков. Покачивая седеющей головой, тихо сказал Ане:
- Не скоро поправятся, за ними нужен глаз да глаз.
В это время в больницу прибежала запыхавшаяся Шура Рассадова. Отозвав в сторону, сообщила шепотом:
- Немцы у Слободинца. Наши эвакуируются. Мне с тобой поручено отвозить раненых.
Аня вздрогнула: хутор Слободинец находился в сорока километрах от Красногородского.
... Село окутывал темный и густой, как деготь, дым. Он юлил под колесами мчавшегося грузовика, тяжелыми валами сползал к реке Синей. Горела аптека, горел районный Дом культуры. С треском пылали домики на Советской улице.
Автомашина покатила мимо пожаров по Опочецкому шоссе. Аня с Шурой сидели в кузове. Тут же на соломе лежали раненые. Изредка грузовик подпрыгивал на выбоинах. Тогда из-под окровавленной шинели доносился тяжелый стон. Раны мучили молодого светловолосого паренька, только осенью призванного на военную службу.
- Сестричка, во рту пересохло...
Аня поднесла к его запекшимся губам флягу.
- Успокойся. Отвезем тебя в госпиталь. Поправишься, съездишь домой.
При этих словах глаза Ани чуть затуманились грустью. Перед отъездом ей так и не удалось навестить родных в Барашкине. Даже к себе на квартиру не забежала. Так и поехала в одном легком жакете. Но она тут же отогнала прочь невеселые мысли.
«Главное сейчас - спасти людей, благополучно сдать в санбат».
Раздумье Никандровой прервал жуткий визг авиационного мотора. Черный «юнкерс» облюбовал на дороге одинокую машину и развертывался для пикирования. Вот он по-ястребиному ринулся на беззащитную цель. От плоскостей отделился темный комок.
Аня не слышала шума падающей бомбы. Страшный удар, будто обухом, оглушил ее и, как перышко, выбросил из машины. В левую ногу впились горячие острые иглы. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.
Очнулась от прикосновения к лицу чего-то холодного. Над ней наклонилась Шура Рассадова с котелком в руке.
- Жива! - обрадовалась подруга. - Я на тебя четыре котелка воды вылила.
- А раненые как?
Шура сдвинула густые брови.
- Того молоденького прибило насмерть. Шофер тоже погиб. Остальные живы.
Морщась от боли, Аня встала. Сапог наполнился кровью. Рассадова разрезала его, перевязала ногу. Аня, прихрамывая, подошла к раненым. Шура предусмотрительно оттащила их в кусты. Пережившие смерть бойцы с надеждой смотрели на «сестричку».
- Потерпите, ребята, - обнадежила их Аня. - Сейчас как-нибудь доберемся до Опочки.
Легко сказать: доберемся. Их разбомбили у деревни Апрелково. До Опочки еще добрых девятнадцать километров.
В сумраке наступающей ночи скользнул едва заметный фиолетовый луч фары. Никандрова прислушалась. На шоссе ровно гудел мотор приближающейся машины. Аня подняла руку. Полуторка затормозила, и молодой красноармеец, улыбаясь, открыл дверцу кабины:
- Садитесь, пожалуйста. С хорошенькой девушкой не грех и прокатиться.
- Бросьте зубоскалить, - оборвала его Аня. - Со мной раненые.
- О, тогда другое дело, - сразу стал серьезным шофер. - Грузите их в кузов, да быстрее. Фриц сзади нажимает.
Раненых быстро уложили в машину, и полуторка понеслась на восток.
Запылился, завихрился военный путь Ани Никандровой! Впереди ее ждала горечь отступлений. В суровых боях мужал и закалялся характер девушки.
Утром 5 июля 1941 года Красногородский район оккупировали фашисты. Лавины вражеских танков и броневых тягачей текли на Остров, Опочку и Пушкинские Горы.
Никогда не сотрутся в памяти суровые пути-дороги дней отступления сорок первого года. Уходили на восток люди, вздымали пыль гурты угоняемого скота. Отступали по магистралям и проселочным дорогам. Вырываясь из окружения, брели по лесным тропинкам, шли по необъятным просторам России, чтобы в решительный час ударить по врагу, выстоять в боях и спасти все человечество от фашистского порабощения.
Военная дорога забросила Аню Никандрову и Шуру Рассадову в город Калинин. Девушки сдали раненых в санбат. Потом их пути разошлись. Рассадова ушла с сандружинницами, а Никандрова осталась в госпитале. Но через три недели она уже распрощалась с товарищами по больничной палате...
С начала сентября 1941 года в лесах и болотах под городом Ржевом началась фронтовая жизнь Ани Никандровой. Сперва она работала в госпитале, обмывала и перевязывала раны бойцов. Но ее душа рвалась в бой.
Вскоре Никандрову направили на курсы младших лейтенантов. Она успешно закончила их и стала боевым командиром. В дни горячих боев на подступах к Москве на нее возложили комсомольскую работу в одной из воинских частей. Стройную девушку в серой шинели часто видели в первых рядах атакующих. Это воодушевляло красноармейцев. Они крепче сжимали в руках оружие и злее били фашистскую нечисть.
Аня страстно любила книги. Читала их в редкие передышки между боями. В полевой сумке рядом со списком комсомольцев лежал «Овод» и томик избранных стихов Некрасова. Блокнот Ани был испещрен выписками из художественной литературы. И теперь, в свежий весенний день 1943 года, в лесах Смоленщины Аня с вдохновением повторяла слова поэта:
- Народ-герой, в борьбе суровой Ты не шатнулся до конца. Светлее твой венец терновый Победоносного венца.
Да, советские люди не шатнулись перед сильным, самонадеянным врагом. Они нанесли фашистским армиям сокрушительные удары и погнали их на запад.
В 1942 году в жизни Ани Никандровой произошло большое событие: ее приняли в партию. Бережно хранила она в кармане гимнастерки партийный билет, гордилась высоким званием коммуниста и с честью оправдывала его.
... Тропинка вилась среди умытых апрельскими дождями сосен. Сырой ветер гудел в их вершинах. Вдали глухо ухала артиллерия, над головами со скрежетом проносились снаряды и разрывались где-то на позициях противника. Аня возвращалась из 3-го батальона. Оттуда ее неожиданно вызвал командир полка. Вместе с Никандровой шли двадцать автоматчиков.
На командный пункт прибыли рано утром. Аня вошла в просторный блиндаж и доложила командиру полка о выполнении приказания. Подполковник Славушевский, с красными от бессонницы глазами, спросил ее о настроении бойцов. Потом, развернув на столе карту, показал район боевых действий.
- Не скрою: положение напряженное. Немцы не хотят терять железнодорожный узел Сафоново и яростно сопротивляются.
Позавчера мы отбили четыре контратаки. - Карандаш командира остановился у голубоватой спирали реки Вопи:-А вот здесь фашистов потеснили на западный берег. Сюда переправилась рота лейтенанта Васильева. Как видите, ваши комсомольцы постарались. Вам необходимо перебраться на ту сторону и уточнить обстановку. Передайте лейтенанту приказ: удерживать плацдарм до прихода подкреплений. Возьмите с собой тридцать солдат, они останутся в роте, а вы вернетесь назад. Задача ясна?
Аня повторила приказ командира.
- Выполняйте!
- Есть выполнять!
Разбуженная дыханием весны, Вопь вышла из берегов и несла в мутной воде серые комья льдин. А переправочных средств нет. Бойцы где вброд, а где и вплавь перебирались через клокочущую реку. В густом ельнике двигались с особой осторожностью: фланги полуоткрыты - в любой момент можно наткнуться на немцев. Так и случилось. В перекатном шуме лесной чащи Аня различила шаги. По знаку комсорга бойцы залегли. Сжимая автомат, Никандрова наблюдала за опушкой.
Вот из-за развесистых елок вывернулась фигура в шинели мышиного цвета. Вражеский солдат, вытянув шею, прислушивался, затем, пробежав десяток шагов, прилег за ольховый куст. Фашисты приближались короткими перебежками. Теперь они были совсем близко. Аня осторожно подняла автомат. Сухая очередь полоснула сырой воздух. Рядом дробно застучали автоматы товарищей. Несколько немцев остались недвижимыми в кустарнике.
Наши бойцы по знаку командира выдвинулись вперед. В это время из еловой чащи хлынул град пуль. По стрельбе Аня определила: немцев много. Видно, хотели ударить по роте с тыла и ликвидировать наш плацдарм. Слева, почти рядом, взвихрился снежок, вспыхнули зловещие синие искорки. Фашистские пули стеганули по серому валуну и рикошетом ударили в землю.
«Заметили», - подумала Аня.
Решительным броском она метнулась в сторону и легла за толстой сосной с расщепленной верхушкой. В то же время по стволу дерева защелкали разрывные пули «дум-дум». И Аня увидела врага. Серое лицо фашистского офицера, будто привидение, мелькнуло за вывороченной елью. Почти не целясь, нажала спусковой крючок.
В то же время Никандрову, будто камнем, ударило по руке. На рукаве фуфайки болтались клочья серой ваты, она быстро краснела. Сжав зубы, Никандрова дала длинную очередь в сторону приближавшегося врага.
Бой длился с час. Вдруг трескотню автоматов покрыл глухой стук «Дегтярева», хлопнули тугие разрывы ручных гранат. Немцы прекратили огонь. После жаркой схватки неожиданно наступила тишина.
Помощь подоспела вовремя. У бойцов уже кончались патроны, четверо были убиты, восемь человек ранены. Аня перевязала наскоро руку. Пуля порвала мышцы выше локтя, но кость не затронула. Раненых переправили за реку на плотах под густым пологом ночи. Аню опять ждал госпиталь. Плацдарм был удержан.
А через несколько недель лейтенанта Анну Никандрову за боевой подвиг наградили орденом Отечественной войны II степени.
Пришло лето 1944 года. На южных фронтах Советская Армия в жестоких сражениях перемалывала фашистские дивизии, очищала от врага последние километры советской земли. В некоторых местах советские войска уже пересекли государственную границу, бои завязывались на вражеской территории. Началось освобождение народов Европы от нацистского порабощения.
Только на позициях 3-го Белорусского фронта царило затишье. Бои ограничивались поисками разведчиков да стычками патрулей. Но каждый знал: это положение временное.
Уже с первых дней мая в подразделениях 88-й стрелковой дивизии стали поговаривать о большом наступлении. Никто, кроме верховного командования, не знал, когда оно начнется, но все считали: день решительной схватки близко.
К решающим дням готовилась и Аня Никандрова. Она давно выписалась из госпиталя и вернулась в родную дивизию. В начале июня 1944 года ей присвоили звание старшего лейтенанта и назначили комсоргом стрелкового полка.
В теплые июньские дни и ночи в батальонах проходили партийные и комсомольские собрания. Перед коммунистами и комсомольцами ставились новые задачи. Надо было разъяснить бойцам величие и значение грядущей битвы. Предстоящее сражение - это не бои местного характера, а решительный рывок к победе. От его успеха зависели полное освобождение Белоруссии и победоносный марш на Берлин,
Несколько ночей Аня Никандрова провела на комсомольских собраниях. Армейская организация ВЛКСМ в то время пополнилась за счет лучших бойцов полка. Во время вручения солдатам комсомольских билетов Никандрова говорила:
- Желаю вам успеха и боевой удачи. Будьте такими, как Зоя Космодемьянская и Саша Матросов. Деритесь за нашу дорогую, прекрасную Родину, за наших славных советских девушек, невест ваших. Молодежь грядущих годов не забудет о вас. Они с любовью вспомнят о комсомольцах сорок четвертого года, которые не жалели крови для счастья всех людей.
Молодые солдаты хотели идти в бой в первой цепи. Один юноша предложил водрузить красный флажок на укрепленной высоте противника. Решение было принято с горячим энтузиазмом. О нем скоро стало известно командиру полка. Он одобрил инициативу молодежи.
После комсомольского собрания Аня побывала на командном пункте полка. В свой блиндаж вернулась лишь глубокой ночью. Усталость сковывала плечи, тянуло ко сну. Но она решила сперва написать письма. На минуту задумалась над листом бумаги. В Красногородском районе еще хозяйничают фашисты. Живы ли родные? Если живы, то получат письмо после освобождения. На голубом конверте она размашисто написала адрес родной деревни и имя отца - Алексея Никандровича Никандрова.
Треугольный конвертик короткого письмеца полетел по полевой почте...
Коротки летние ночи. Кажется, совсем недавно сиял за Днепром вечерний закат, а теперь уже багровым пламенем вспыхнул восток. Недаром говорят: «Летом заря с зарею сходится». От широких заводей реки тянул бодрящий ветерок. Свежая, прохладная тишина нарушалась лишь многоголосой перекличкой птиц.
И вдруг все ожило. Взвились в небо ракеты, тишину расколол залп орудий, заработали «катюши». Огненный смерч снарядов обрушился на укрепления врага. Над лесом закурились облака черного дыма.
Воздух наполнялся все новыми и новыми звуками боя. На фашистские позиции шли бомбардировщики. Фюзеляжи боевых машин сияли серебром в лучах поднимающегося солнца. Могучий рев моторов слился с грохотом канонады и разрывами тяжелых бомб. А на немцев неслись новые армады самолетов. Распластав плоскости, промчались над лесом краснозвездные штурмовики.
Пехотинцы приготовились к атаке.
- Дождались. Пришло наше время!
- Ох и чешут фрица железным гребнем.
- Говорят, одних аэропланов больше двух тысяч.
- Неужели кто из них уцелеет в этой мясорубке?
Вместе с солдатами Аня наблюдала за развертывавшимся боем. Еще до восхода солнца она прибыла в расположение 1-й роты, побеседовала с бойцами. Час наступления пробил. Скоро бойцы поднимутся в атаку. Вместе с ними пойдет и комсорг полка.
Вдали, за изрубленными артиллерией соснами, виднелась на высотке деревня Киреево. Точнее, это была не деревня, а пепелище, превращенное немцами в опорный пункт. Овладеть этим пунктом и, удерживая инициативу, вклиниться в расположение фашистов, гнать их без передышки - об этом думали Аня Никандрова и все бойцы.
Два с лишним часа работали наши пушки и самолеты, бомбы накрывали немецкие дзоты и траншеи. Вот, подминая гусеницами кусты, в бой двинулись танки, за ними тронулась пехота.
- Пошли, товарищи! - сказала Аня и первой выпрыгнула на бруствер.
Солдаты поднялись и побежали к окопам противника. Лесная поляна чернела рваными ранами бомбовых воронок, иссеченных и искореженных осколками деревьев и кустарников. Подавленный огнем, враг не показывал признаков жизни. Бойцы поднялись во весь рост.
И вдруг над головой пропел густой веер пуль. Как подрубленная сосенка, свалился молодой солдат, потом упал еще один, выронив из руки красный флажок.
Рота залегла, но спасения от вражеского огня не было. За широким противотанковым рвом тщательно замаскирован дзот противника. Фашистские пулеметчики простреливают всю поляну.
«Только вперед, - вспыхнуло в сознании Ани. - Иначе всех перекосят».
Решительным, пружинистым рывком она поднялась на ноги и, взмахнув автоматом, крикнула:
- За мной!
Стреляя на ходу, она первой побежала к залитому водой рву. Она видела, как поднялись за ней комсомольцы. В грохот боя вплелись лихие крики атакующих, и грозное русское «ура!» огласило окрестность. Вслед за 1-й ротой на штурм пошли солдаты других подразделений.
Юноша в зеленой каске обогнал Аню, перекинул через ров штурмовую лесенку. И тут же упал в воду, сраженный разрывной пулей. Никандрова по лесенке метнулась через бруствер в траншею врага.
- Вперед, за Родину!
Белобрысый фельдфебель поднял парабеллум. Аня на какую-то долю секунды опередила его. Враг сел на дно траншеи, рассеченный автоматной очередью. В ходах сообщения закипела рукопашная схватка. Ворвавшиеся в них бойцы дрались прикладами и штыками.
Блокированный дзот больше не огрызался огнем. В пылу схватки Никандрова увидела красный флажок в руке молодого солдата.
«Молодцы - ребята, подхватили флаг. Держат комсомольское слово!»
Теперь лавина солдат устремилась к высотке. Перезарядив автомат, Аня шагнула вперед. Тут ее будто ветром качнуло. Она пошатнулась, выронила оружие и упала головой на опаленную боем траву. В тот же миг на высоте живой кровью затрепетал флажок.
... Она лежала, как живая, будто отдыхала после тяжкой битвы. Лишь алая струйка, стекающая с высокой груди, напоминала солдатам о том, что Ани больше нет.
Шли мимо тела безусые юнцы и обветренные временем старики. Снимали каски, рукавом смахивали скупые солдатские слезы.
- Прощай, Аня! Прощай, наш комсорг, дорогой боевой товарищ!
Ее похоронили с военными почестями.
А небо Орши окрасилось в огонь пожара. Красная Армия с боем ворвалась в белорусский город и без остановки погнала фашистов из пределов родной страны. На следующий день после боя вышел свежий номер газеты «На врага» с очерком о бессмертном подвиге Ани. В 1945 году Президиум Верховного Совета СССР присвоил Анне Алексеевне Никандровой звание Героя Советского Союза.
Вот и все, что мне удалось узнать об Ане Никандровой. Долго говорила Анастасия Фроловна о своей дочери, показывая ее фотографии и награды.
Память о народной героине увековечена в районе. Имя славной патриотки присвоено пионерским дружинам Красногородской средней и Ильинской восьмилетней школ.
Героини. Вып. 2. (Очерки о женщинах - Героях Советского Союза). М., Политиздат, 1969.
При использовании материалов сайта, активная ссылка на
In 2004-2006 I worked at Colliers International being involved in the major projects such as Grand Canyon. In 2006 I have joined Jones Lang LaSalle. Being responsible for the project marketing and leasing, I was the main broker of the SEC Gallery project (St. Petersburg) where more than 100 transactions were closed with my participation. In addition, I participated in Leto shopping center project and coordinated the Piterland project.
In May of 2011 I continued the career at Colliers International and expanded the company’s portfolio with new projects. I have built one of the greatest retail team on the Russian market. I also personally closed about 500 deals as a broker.
Since 2013 I am in charge of Retail Real Estate Departments in Moscow and St. Petersburg. My expertise includes retail property contracts, concept development and leasing shopping centers, cooperation with major international and federal tenants and developers.
Currently, I am managing the following key projects:
· Moscow: Vegas City & Vegas Kuntzevo, Sphera Mall (Obuhovo), Arena Park
· St. Peterburg: Pearl Plaza, Stockmann Nevsky Center, Europolis, London Mall, Hollywood.
· Region: Arkhangelsk city-SEC Titan Arena, Murmansk city- SEC Murmansk Mall & SEC Severnoe Nagornoe, Petrozavodsk city -SEC Lotus Plaza, Irkutsk city - SEC Silver Mall, Tomsk city-Izumrudniy Gorod, Pavlovskiy Pasad - Pavlovskiy Passazh, Minsk city - Palazzo Mall.
- Brokerage: Landlord Representation
- Retail
SRV Group, Fort Group, Stockmann, Dorinda Invest, Titan Development, Crocus Group, SIIC, Alice Construction Corporation, GC Tashir, Hals Development, RRY Capital
Anna graduated from the St. Petersburg State Marine Technical University, Applied Mathematics major and the St. Petersburg State University, Economics and Business Management major.
Memberships & Involvements:
Amercian Chamber of Commerce Member
На вопрос Подвиг Анны Никандровой во второй Мировой войне??? заданный автором Кирилл
лучший ответ это Никандрова Анна Алексеевна - комсорг 426-го стрелкового полка 88-й стрелковой дивизии 31-й армии 3-го Белорусского фронта, старший лейтенант.
Родилась 13 октября 1921 года в деревне Барашкино, ныне Красногородского района Псковской области, в крестьянской семье. Русская. Член ВКП (б) с 1942 года. Окончила 8 классов, библиотечные курсы. Работала в библиотеке, затем в Красногородском райкоме комсомола.
На фронте в Великую Отечественную войну с сентября 1941 года. Окончила курсы младших лейтенантов.
Комсорг 426-го стрелкового полка (88-я стрелковая дивизия, 31-я армия, 3-й Белорусский фронт) старший лейтенант Никандрова А. А. в боях 23 июня 1944 года в районе железнодорожной станции Кираево (Дубровенский район Витебской области Белоруссии) первой бросилась по штурмовой лестнице через противотанковый ров, увлекая за собой бойцов роты. Погибла в этот день при блокировке пулемётного дзота противника. Похоронена в братской могиле в городе Дубровно Витебской области Белоруссии.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 марта 1945 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками старшему лейтенанту Никандровой Анне Алексеевне посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Награждена орденом Ленина, орденом Отечественной войны 2-й степени, медалью.
Именем Героини названа улица в городе Дубровно.
--
Орденами Отечественной войны I и II степени и медалью "За отвагу" была удостоена комсорг 426-го стрелкового полка этой же дивизии ст. лейтенант Анна Никандрова. Работая комсоргом, она сумела вырастить самую многочисленную и боеспособную комсомольскую организацию в дивизии. Подавая личный пример отваги и мужества, старший лейтенант Никандрова воодушевляла молодых бойцов на подвиги. Не случайно все комсомольцы ее организации были награждены орденами и медалями Советского Союза. Своего вожака они привыкли видеть всегда впереди, бодрой, смелой, а в трудные минуты борьбы с врагами Родины - решительной и отважной. Так было и в дни тяжелых боев за освобождение советской Белоруссии. Комсорг Никандрова появлялась там, где было труднее всего. Однажды в самый разгар боя рота залегла. На своем пути она встретила сильные укрепления противника и ров, полный воды. Эта задержка угрожала боевому успеху. Надо было немедленно сделать решительный бросок вперед и атаковать врага. В цепи наступающих бойцов появился комсорг полка Анна Никандрова. Встав во весь рост с поднятым в правой руке автоматом, она крикнула: "Орлы мои, вперед! " Все бойцы бросились за ней. Но враг оказывал яростное сопротивление. Бой продолжался весь день. В этот день в траншейном бою огнем своего автомата Анна уничтожила 10 гитлеровцев. В сражении с гитлеровцами отважная патриотка пала смертью героя. Президиумом Верховного Совета СССР ей посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
