Высказывания кирилла серебренникова о власти. Как кирилл серебренников борется с православием

«Власть, я знаю, что ты лживая, корыстная, но по закону ты должна помогать театру, искусству, так что будь добра - выполни свои обязательства» (Из «Правил жизни Кирилла Серебренникова» ).

Фото The Guardian

Многие творческие личности обладают пророческим даром, но почему-то не связывают свои пророчества с собственной судьбой. Вот что говорил Серебренников о взаимоотношении власти и художников, о России и её культуре:

Россия - страна, где весь бюджет надо бы тратить на образование, на просвещение, на культуру. Весь бюджет, всю нефть, что течет по трубам, надо вернуть обратно и потратить на просвещение. Россия сегодня - невероятно темная страна, невежественная, и она становится еще темнее, мракобеснее, это совсем выглядит как катастрофа. И в итоге никто не сможет от этого защититься. Никак, никакими способами, никакими заборами до неба нельзя защититься от этой власти тьмы, даже если она - электоральная опора, эти условные «86 процентов»... Так что будь ты хоть властелином мира, если ты попадаешь в Россию - ты не защищен ни от чего. (Colta)

БЕЛОВ: К вам по поводу творческого сотрудничества с Сурковым претензии же почему предъявляли еще? Потому что «наш человек» взял деньги на спектакль у кровавого режима.
СЕРЕБРЕННИКОВ: Это смешно. В России, где п…дят, пилят, осваивают миллиарды! Туда Олимпиада! Сюда Олимпиада! Туда дорога! Сюда дорога! Туда газопровод! Сюда газопровод! Мы говорим о производственном бюджете на декорации? На три фальшивых стула! Шутите, что ли? Конечно, я очень обогатился на этом спектакле, который шел в малом зале на 150 мест! Теперь могу больше не работать.

Обе мысли родились в одной голове, но непостижимым образом разминулись.

Серебренников решил, что на дело просвещения брать деньги у власти тьмы не только можно, но и нужно. Корыстная и лживая власть должна ему отступного.

Власть, оказывается, считает иначе, что явилось для художника неприятным сюрпризом.

Кстати, высказываний Серебренникова о Путине я в интернете так и не нашел. Хотя творческая интеллигенция считает, что он противостоит авторитарной власти и критикует российское руководство, за что, мол, и репрессирован.

Однако же - ничего Гугл о том не знает. Есть высказывания Серебренникова о России - нелестные, но ничего криминального, всё в рамках либеральной программы. Есть сведения из Википедии, что Серебренников выступал за права ЛГБТ, против войны в Грузии, против ужесточения закона о митингах. Но тоже ничего экстремистского или обидного для власти. Нарылся даже эпизод с фильмом "Пусси Райт: Панк-молебен", который Серебренников хотел показать в Гоголь-центре (не позволило начальство). Это, пожалуй, самый радикальный поступок. А вот про Путина - ни слова.

Не думаю, что у Путина мог быть личный мотив.

За что же тогда?

Фото Reuters Tatyana Makeyeva

Версий уже достаточно. Экзотическая: что Серебренникова заказали поклонники Цоя, о котором он снимал фильм и планировал использовать какие-то грязные подробности. Конспирологическая: копают под Мединского. Бытовая: кто-то тупо хочет отжать Гоголь-центр. Тривиальная: силовики решили показать, кто начальник, а кто дурак. Полуофициальная, Серебренников действительно использовал схемы финансирования и обналички, которые формально являются мошенничеством. Официальная: мошенничество в особо крупном размере.

Представитель Штутгартской оперы Томас Кох (в интервью DW): «Мы тут все пребываем в шоке»... «Как это вообще возможно: использовать одни и те же деньги не по назначению и одновременно потратить их на реализацию художественного проекта, для которого эти деньги были предназначены?

Как, как...

Ну, например, так. Создается липовая студия, которая якобы ставит спектакль и получает от Минкульта за это деньги, на которые уже действительно ставится настоящий спектакль. Вот, дескать. почему кто-то утверждает, что спектаклей, на которые выделялись деньги, не было, а кто-то уверен, что спектакли видел своими глазами. И те, и другие правы:) В чём профит, не знаю, но тема такая в интернетах озвучена.

— Каков, на ваш взгляд, мотив власти в деле Кирилла Серебренникова? Это истерический вызов интеллигенции в духе «валите — заткнитесь — умрите» или взвешенная политическая интрига?

— Мы все забываем, что идет выборная кампания одного человека на главную должность в стране, и все, что сейчас происходит в официальном пространстве, подчинено одной задаче. Никаких других задач у государства на повестке дня нет. Так и нужно рассматривать дело Серебренникова.

Это дело многофункциональное. Первая его составляющая — послание либеральной творческой интеллигенции: обозначение, как нужно себя вести в выборный период, дабы избежать проблем. Нам говорят: заткнитесь! Власть создала такие экономические условия существования любых творческих институций, что невозможно нормально работать. Реализация любого проекта за государственный счет настолько забюрократизирована, что, не нарушив закон, его не осуществить. Нарушают все. Начиная с доверенных лиц президента. Только одни действуют, условно говоря, по правилам, установленным властью, а другие тешат себя надеждой, что они живут в свободном обществе, что деньги независимы от администраторов, которые их распределяют. Именно «другим» людям и послан месседж.

— А какова же вторая часть послания?

— Это ответ протестному обществу в целом на запрос о коррупции. Общество взволновано уточками у Медведева? Получите! Мы стали расследовать коррупционные схемы. И

коррупционерами оказались не те, кто возит собачек частным самолетом, а либерал Улюкаев, бывший руководитель СПС губернатор Белых, кумир креативной молодежи Серебренников. Вот где коррупция!

И тут я бы сделал пару уточнений об условиях существования креативных институций при нынешней власти. Во-первых, ни для кого не секрет, что существует система откатов. А чтобы «откатить» 15-30%, нужно эти деньги вывести из оборота, их нужно обналичить. Ведь все знают: откаты приносятся наличными деньгами, они не переводятся на счета — просто тупым кэшем. Чиновники вводят в такую зависимость те или иные культурные инициативы, заведомо ставя носителей инициатив под удар. Во-вторых, власть, по сути дела, сама подставила Кирилла, выдавая значительные внеконкурсные, не прошедшие необходимые процедуры деньги. Какие-то чиновники принимали какие-то решения, которые шли в обход существующего закона.

— Вам доподлинно известно, что Серебренникову выделяли какие-то суммы, минуя обязательную процедуру тендеров, которая прописана на любой чих из государственной казны?

— Я президент фестиваля и до прихода Мединского — член фестивального совета Министерства культуры. Я прекрасно знаю, как работает система по определению и выдаче субсидий. Я знаю доподлинно, сколько стоят фестивали в стране. Деньги, которые выдавались Кириллу, значительно превышали суммы, существующие в утвержденном бюрократическом слоте. Каким-то образом Кирилла взяли на крючок. Когда, находясь в Китае, Путин сказал, что Серебренникову было выделено 300 миллионов через Министерство культуры и 700 миллионов через бюджет Москвы, — хочу заметить, что это запредельно большие суммы. Например, на Международный Московский фестиваль Михалкова ежегодно выделяется 120 миллионов. А тут, со слов Путина, мы узнаем, что за два-три года Кирилл получил якобы миллиард.

Нужно понимать, что у нас нет никаких штабов, никаких администраций гражданского общества, нет никаких центров, вырабатывающих стратегии. А у власти, у небольшой группы людей, по отношению ко всему обществу ничтожно малой группы людей, есть институты, аналитики, штабы, работающие с банковской сферой, с промышленностью и с культурой… Штабы получают очень серьезные деньги, работают для того, чтобы нас, так сказать, обыграть.

Конечно же, «культурный» штаб взвешивал: что лучше? Взять Иванова, Петрова, Сидорова? И какая-то аналитическая группа говорит: нет, лучше Серебренникова, потому что он и театр, он и кино, он и современное искусство, он и фестивали.

То есть мы одним ударом получаем эффект в три раза больше. Если бы взяли просто театрального режиссера, тогда другие оставшиеся сферы подумали бы: это к нам не относится.

— Но ведь Путин Евгению Миронову сказал «Да дураки» о «масках-шоу» в «Гоголь-центре»! А потом четко сформулировал совсем иную позицию: мол, у нас многие из культуры сидят, и что теперь, всех освободить в силу того, что они работают в этой сфере?

— «Дураки» он сказал не в микрофон Первого канала, а на ухо Миронову. Я не знаю, с чем сравнить. Мужчина уговаривает женщину вступить с ним во внебрачные отношения. Он ей говорит все что угодно, чтобы добиться ее расположения, но он же не говорит такое в присутствии своей жены. В данном случае нужно было что-то сказать получающему из твоих рук медаль известному человеку, который является твоим доверенным лицом, тебе на выборах подтягивает если не реальный блок голосов, то решает некие репутационные вопросы. Но потом, когда под микрофон Первого канала все-таки спросили про «дураков», я хочу напомнить, Путин не сказал, что это неправильное действие, а сказал: зачем было приходить в бухгалтерию театра с силовой поддержкой? Там никто не окажет сопротивления. Вот что он сформулировал.

— Год назад для улучшения делового климата президент предложил смягчить наказание за экономические преступления. Получается, что неадекватно жесткие меры силовиков в деле «Седьмой студии» подставляют президента.

— Послушайте, Путин, как и любой политик, общается с электоральными группами.

Есть электоральная группа бизнеса. Он им говорит: не будем наказывать строго за экономические преступления. Есть электоральная группа силовиков, с ними он может общаться без протокола, без камер. Им он говорит: мы всех говнюков замочим в сортире.

— Получается, что борьба с коррупцией происходит на поле, где берут-дают все, а сажают исключительно слабых и либералов?

— Сажают представителей тех групп, которые недостаточно управляемы, недостаточно предсказуемы, которые способны подавать незавизированные сигналы, тем самым могут создавать ненужные напряжения в ответственный период «выборов одного человека на главную должность». Идет речь о формулировании властью правил игр. Ведь все в стране уже встроено в эти правила за исключением интернета и культуры. Поэтому и поставлен запредельно одиозный человек на культуру. У него самая сложная задача — встроить культуру в систему. И знаете, какая самая сложная акция, самое энергозатратное действие, которое совершил министр культуры на своем посту? Сбор подписей под письмом в поддержку действий Путина на Украине. Мединский лично вызывал к себе людей и добивался их подписей. Это было такое лишение невинности.

— После 23 августа чувствуете ли вы лично для себя опасность, как президент большого фестиваля, как художник, как гражданин?

— Безусловно, я чувствую опасность. Но все-таки я надел на себя защитный шлем и каждый свой шаг делаю с учетом опасности. Стараюсь какие-то шаги делать на опережение. Например, создание ресурса «АртдокМедиа» такой шаг (интернет-платформа для онлайн-просмотра документальных фильмов фестиваля. — Ред. ).

— Ситуация с «Матильдой» Алексея Учителя и «театральное дело» — звенья одной цепи?

— Вы знаете, нет. Вот когда армия в доисторические времена захватывала город, полководец давал воинам пару дней на разграбление. И тогда закон не действовал и захватчик делал все, что считал нужным. В принципе, здесь нечто подобное. Самопроизвольным, зачастую с низким культурным уровнем группам дали право совершать некие действия. Тогда и появились «Ночные волки», поклонские, различные религиозные ультрапатриотические объединения, которые стали совершать неадекватные вещи. В данном случае против того, кто вписан в систему: ведь Алексей Учитель не опасен, он в их команде, с ним можно по-другому договориться. А тут Поклонская, которой дана вольница на разграбление. Теперь ее уже не остановить, ей говорят: тихо-тихо! Но она вошла в раж.

— Как жить не вписанному в систему художнику? Входить с властью в диалог или нет?

— Бесполезно. Власть пришла в режим прямого насилия. Уже 86% зачищено: переформатировано сознание. Осталась группа людей с сохраненным естеством оценки окружающей их реальности. И с этими людьми сейчас идет работа. Вообще для всех есть один-единственный рецепт — не бояться! Никаких других рецептов нет.

Беседовала Тамара Ларина, —специально для «Новой»

Режиссеру Кириллу Серебренникову предъявлено обвинение в мошенничестве в особо крупном размере. Свою вину он не признал, сообщили в Следственном комитете. Политолог Владимир Слатинов прокомментировал ситуацию в беседе с ведущей «Коммерсантъ FM» Натальей Ждановой.

— Как вы считаете, почему ситуация с Кириллом Серебренниковым стала развиваться подобным образом? Следует вспомнить реакцию президента на обыски в «Гоголь-центре» и дома у Серебренникова. Это не убедило силовиков?

— Мы помним, что один из руководителей российской национальной республики по фамилии Маркелов встречался с президентом, где было объявлено о том, что он выдвигается в сенаторы, а затем был задержан. Российские силовики в последнее время ведут себя, я бы сказал, достаточно автономно в рамках вертикали власти, и по тем резонансным делам, которые они начинают, действуют в рамках собственной логики, как мы теперь видим, не обращая внимания даже на сигналы, которые им посылаются со стороны верховной власти. И это надо понять. С точки зрения того, как работает российская правоохранительная система, если ты попал в ее жернова, то требуется теперь крайне жесткая политическая воля, чтобы эти жернова остановить. Как видим, намеков со стороны высшего должностного лица оказалось недостаточно.

— А почему, как вы думаете, этот сигнал власти не был воспринят должным образом?

— Это очень важный симптом процесса, который начался некоторое время назад. Я уже привел в пример дело Маркелова, есть очень резонансное дело Алексея Улюкаева — тоже мы видим, что российская правоохранительная система, силовая система в значительной степени уже сейчас действует автономно, как некий относительно самостоятельный игрок, и используется как инструмент в борьбе различных влиятельных групп интересов. А контроль за этой системой со стороны верховной власти — давайте называть вещи своими именами — в значительной степени утрачен. Вот это и является ключевой причиной того, что происходит, в том числе и с Серебренниковым. Серебренников — это очередное звено в цепи после Маркелова, Улюкаева и других примеров.

— Как вы считаете, как эта история может развиваться дальше? Опять же хочется вспомнить слова президента, что те, кто совершил экономические преступления, не должны содержаться под стражей. Этот сигнал тоже не будет воспринят?

— Не исключаю, что произойдет такое, если Кремль сейчас очень жестко и очень четко, абсолютно, скажем так, однозначно не даст понять Следственному комитету, что сигналы, которые поступают из-за зубчатой стены и из уст президента, надо воспринимать и понимать. Но мы видим три, как мне кажется, очень важных последствия того, что произошло сегодня. Во-первых, конечно,

нанесен огромный репутационный ущерб российской верховной власти и России в целом, потому что речь идет о режиссере с мировым именем. Второе — мы понимаем, что на фоне разворачивающейся президентской кампании будет крайне болезненной реакция со стороны творческой интеллигенции в отношении верховной власти — и это большая проблема теперь для Кремля. И, наконец, это, конечно, очень опасный симптом автономизации силовиков,

которые все в большей и большей мере в России превращаются в некий автономный инструмент, используемый в экономической и ресурсной борьбе различных фракций элиты.

— Вы хотите сказать, что верховной власти в должной степени силовики у нас уже не подчиняются?

— Во всяком случае, дело Серебренникова, а также ситуации с Маркеловым и Улюкаевым, будем говорить честно, в значительной степени об этом говорят. И вот если сейчас не последует очень жесткой и однозначной реакции со стороны Кремля, которая остановит этот маховик, то вот три проблемы, о которых я сказал, станут крайне серьезными для российской верховной власти.

— А в целом, в какой степени дело Серебренникова является политическим, как вы считаете?

— Вы знаете, сложно сказать. Скорее всего, есть показания главного бухгалтера. Но важно то, как они получены. Как мне кажется, когда у Серебренникова отобрали загранпаспорт, в общем, было уже понятно, в каком направлении развивается ситуация. Поэтому силовики, конечно, сейчас будут упирать на то, что у них есть основания для продолжения процессуальных действий. Но здесь важно понять, как это воспринимает общественное мнение. А общественное мнение это не воспринимает как триумф верховенства закона — можно привести массу примеров, вот последний — Елена Скрынник, в отношении которой в Швейцарии закрыто дело из-за абсолютного равнодушия российских правоохранительных структур. То есть все видят, что российские правоохранительные структуры действуют очень избирательно. И случай Серебренникова — это тоже пример такого, я бы сказал, избирательного внимания со стороны Следственного комитета. Все это понимают, и это как раз и подрывает репутацию и силовых структур, и Кремля, и в целом российского государства, потому что получается, что в России сейчас общественный интерес не реализуется силовыми органами. Силовые органы у нас перешли в некое другое состояние и действуют в рамках другой программы и другой матрицы.

Политолог Александр Щипков о премьере балета «Нуреев» и демонстрации фильма «Полет пули»

Профессор МГУ, политолог Александр Щипков, выступая 19 декабря на телеканале «Спас», прокомментировал премьеру балета «Нуреев» в Большом театре и демонстрацию фильма «Полет пули» об украинском террористическом батальоне «Айдар» на фестивале «Артдокфест», говорится в пресс-релизе, поступившем в редакцию РНЛ.

«На премьеру балета "Нуреев" собирается весь цвет общества: чиновники, министры, банкиры, светские львицы и их львы. Многие из них защищали антихристианский фильм "Матильда", поддерживали "Колюизуренгоя", выступали за эстетизацию гомосексуализма. Все это направлено на изменение "цивилизационного кода", то есть культурно-исторического типа русского народа, который не принимает все перечисленное как повседневную норму. Однако, культурно-исторический тип невозможно корректировать, его можно только полностью разрушить. Но разрушить его можно лишь уничтожив весь народ. Гитлер, например, хотел разрушить еврейский культурно-исторический тип с помощью газовых камер», - отметил А. Щипков.

«Одновременно в эти же самые дни, недалеко от Большого театра, на Новом Арбате в кинотеатре "Октябрь" проходил фестиваль документального кино "Артдокфест". На этот фестиваль привезли фильм "Полет пули", который прославляет бойцов батальона "Айдар". Идеология фильма однозначна. В России показывают фильм про тех людей, которые убивают русских по идеологическим соображениям. Получается, что в "Большом" размышляют об изменении цивилизационного кода на уровне эстетики, на языке философии и искусства, а в "Октябре" одновременно демонстрируют инструкцию, как это реализовать на практике», - подчеркнул он.

Эксперт отметил, что «при этом полиция не применяет никаких мер к тем, кто показывает фильм, прославляющий нацизм, и арестовывает людей, которые пытаются протестовать против этого. Эти два события проходят с разницей в сутки и воспринимаются как звенья одного процесса».

«Есть еще одна любопытная деталь с балетом "Нуреев". На сцену в финале выходят актеры в майках с надписями в защиту Серебренникова. Спектакль перерастает в политическую акцию. Присутствующие государственные чиновники и министры аплодируют, фактически принимают участие в политической акции, фрондирующей власть. Это их право, они живут в свободной стране. Но в этом случае они должны тут же написать заявление об отставке. Невозможно одновременно быть министром и оппозиционером, быть властью и бороться с этой же властью. Почему же они не написали рапорт об отставке, почему они аплодировали? Потому что больше всего на свете эти министры боятся либерального остракизма, боятся стать "нерукопожатными", боятся быть изгнанными из "общества приличных". Так кому же в таком случае принадлежит реальная власть? Похоже, что реальная власть - у Кирилла Серебренникова. Министры и прочие в данном случае марионетки в его руках, он ими управляет», - заключил А.Щипков.

Во вторник стало известно о задержании режиссера Кирилла Серебренникова по подозрению в мошенничестве в особо крупном размере. По версии следствия, художественный руководитель «Гоголь-центра» организовал хищение не менее 68 млн рублей, выделенных на театральные постановки. Одним из проектов был якобы не поставленный спектакль «Сон в летнюю ночь», рецензии на который писали многие СМИ, в том числе .

По делу основанной Серебренниковым «Седьмой студии» проходят три человека — бывший бухгалтер Нина Масляева, экс-гендиректор студии Юрий Итин и экс-директор «Гоголь-центра» Алексей Малобродский.

В конце мая после обысков в доме режиссера и в возглавляемом им театре в защиту Серебренникова выступили видные деятели культуры. Гильдия театральных режиссеров, худрук Театра наций Евгений Миронов и генеральный директор «Большого театра» Владимир Урин написали письмо Владимиру Путину, а у «Гоголь-центра» прошла акция поддержки.

Павел Лунгин, режиссер

Мне кажется, мы еще раз видим, что наши правоохранительные органы не дают заднего хода, не могут проявить гибкость. Как библейское такое чудовище было китобраз, которое могло ходить только прямо и давило всех, кто перед ним находился, точно так же и они уже, раз сформулировав это обвинение, не могут отступить. Им надо доказать, что они были правы, им надо обязательно посадить, арестовать.

И конечно, нет никакой необходимости в аресте. Кирилл никуда не уезжает, он работает. Он тут, он ходит на все допросы, пишет объяснения. Мне кажется, что это излишняя жестокость, какая-то мстительная жестокость. ( «Эхо Москвы» )

Катерина Гордеева, журналист

Спрашивают про Кирилла Серебренникова: «Почему он не уехал?»

И правда — почему? Участник Авиньонского театрального фестиваля, Канн и Венеции, один из лучших немецких оперных режиссеров этого года (по признанию немцев же) мог бы найти себе дело и деньги в любой цивилизованной стране.

А вот ответ, из интервью , которое мы записывали чуть больше года назад в Каннах.

— Что остается — прибить кроссовки гвоздями к полу, как героиня «Ученика»? И никуда не уходить?

— Да, в какой-то момент надо сказать «Я отсюда никуда не уйду», когда все кричат: «Да уезжайте отсюда! Не нравится? Валите!» А я здесь живу и работаю. Мой театр, мое кино. Это и есть моя родина.

— Тебе предлагают работать за рубежом, ты уже это делаешь. Велик соблазн уехать и работать вне России?

— Я вижу в этом много привлекательного, но и вопросов много. Могу ли я? Могу. Хочу ли я? Хочу. Комфортно ли мне? Суперкомфортно! Но я не хочу терять Россию. Такого зрителя, как в «Гоголь-центре», я нигде не найду. Такой публики нет вообще. Мне многие об этом говорят. Людей одного образа мысли много, и нужны места — не фейсбук, а физические места! — где они не будут чувствовать себя одинокими. Почему все ходили на эти марши с белыми ленточками? Только поэтому. Они не за Навальным шли, они друг друга хотели увидеть. «Значит, я не один такой «мудак», есть и другие такие, как я». Соцсети давно не дают ощущения общности, а это чувство единства невероятно важно. Я уважаю и люблю этих людей. Я хочу для них работать".

Анна Наринская, литературный критик