Кто очень хочет, тот добьется, новость. В гандбол играют настоящие мужчины

Родилась 31 Декабря 1913 года в селе Магдагачи, ныне посёлок городского типа Магдагачинского района Амурской области, в семье рабочего. Окончила горнопромышленное училище, Хабаровскую лётную школу в 1933 году и курсы усовершенствования лётного состава при Центральном аэроклубе в Москве в 1940 году. Работала геологом на приисках Забайкалья, инструктором в городе Спасске (Дальневосточный край), инструктором - лётчиком в аэроклубах городов Омска и Мытищи (Московская область). С Октября 1941 года в Красной Армии. Окончила авиационную школу пилотов в городе Энгельс в 1942 году.

С Мая 1942 года в действующей армии. К концу войны командир звена 46-го Гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) Гвардии старший лейтенант Н. М. Распопова совершила 857 успешных боевых вылетов, нанеся большие потери врагу в живой силе и боевой технике. Бомбовыми ударами вызвала 135 взрывов, 96 пожаров, уничтожила 3 вражеские переправы, подавила огонь 3 артиллерийских батарей, взорвала склад и 6 автомашин с боеприпасами и горючим. Отличилась в боях при прорыве обороны противника на реке Проня, при освобождении Могилёва, Минска, Гродно. 15 Мая 1946 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоена звание Героя Советского Союза.

После войны - в запасе. Жила в городе Мытищи. Работала ответственным секретарём районного отделения общества "Знание". Награждена орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), медалями.

 * * *

В 1978 году город Дрезден в рамках визита дружбы посетила советская делегация, в состав которой входили ветераны Великой Отечественной войны. Во время пребывания в этом старинном германском городе, славящемся своей архитектурой, многочисленными театрами и музеями и являющемся одним из красивейших городов мира, советская делегация посетила музей, в одном из павильонов которого экспонировалась авиационная техника времён Второй Мировой войны.

Экскурсовод рассказывал и представлял "Мессершмитты", "Фокке - Вульфы", "Юнкерсы". Вдруг от делегации отделилась худенькая, невысокого роста женщина и направилась к стоящему рядом маленькому советскому самолёту У-2. Она прижалась к нему и стала нежно поглаживать его обшивку. По щеке женщины скатилась слеза. Заметив её, экскурсовод в недоумении стал почти кричать:

Нет! Нельзя трогать! Это плохой самолёт, на нём летали "ночные ведьмы".

Именно так во время войны немецкие солдаты называли наших лётчиц из женского авиаполка лёгких ночных бомбардировщиков.

Так эта женщина и есть "ночная ведьма" - раздался голос одного из членов нашей делегации. Павильон недавно казавшийся пустым, внезапно наполнился посетителями. Они шли отовсюду. Через несколько минут женщина была окружена со всех сторон. Всем хотелось поглядеть на настоящую живую "ночную ведьму", о которых ходило множество легенд. За одну сбитую "ночную ведьму" в годы войны назначалось вознаграждение до 20 000 марок!

Этой женщиной была прославленная советская лётчица Герой Советского Союза Нина Максимовна Распопова, которая с Мая 1942 года до конца войны служила в составе 46-го Гвардейского авиационного полка ночных бомбардировщиков 325-й авиационной дивизии 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта.

Она родилась 31 Декабря 1913 года в селе Магдагачи Амурской области. Отец в то время работал на строительстве железной дороги. Родители были неграмотными. Семья жила трудно, на случайные заработки отца. Мать умерла рано, когда Нине исполнилось 8 лет. После смерти матери отец собрал нехитрые пожитки и с 5-ю детьми переехал в село Магоча, где жила сестра жены. Он надеялся на её помощь.

Отец устроился работать на прииск "Урюм". Жили едва сводя концы с концами. С голода не пухли, но нужда сказывалась. Всё это формировало отчаянный и твёрдый характер у Нины. Детство пролетело незаметно, настало время помогать отцу. Она устроилась работать на прииск.

Однажды, придя домой, отец сказал дочери, что ей от комсомола и профсоюза выделили путёвку на учёбу в Благовещенское горнопромышленное училище. Собеседование прошла с трудом, так как при поступлении требовались знания физики и химии, а их у Нины не было, как не было и полного начального образования. Но её всё же приняли. Учёба давалась нелегко. Жить приходилось на стипендию, которая составляла 15 рублей. В училище Нина была активисткой и заправляла всей общественной работой. Незаметно пролетели 3 года учёбы, и Нина ждала распределения. Дождалась, только не на работу по специальности. Её вызвали в Благовещенский военкомат вместе с подругой Дусей Усольцевой. Там они оказались не одни. Вместе с ними было ещё несколько человек. Военком спросил:

Слышали о призыве партии: "Юноши и девушки - в авиацию!" ?

Нина не мечтала летать, но, как и все, кивнула головой в знак согласия. Военком объявил:

Ну, раз согласны, получайте направление в Пермскую лётную школу.

А сколько там учиться? - неуверенно спросила Нина.

Военком поморщился, по всему было видно, что он и сам не имел понятия о сроке обучения, но уверенно ответил:

Лет пять.

Нина испуганно зашевелила губами, подсчитывая в уме, сколько же ей будет лет к окончанию учёбы в лётной школе. Военком заметил её замешательство и спросил:

У вас есть возражения?

Н... нет, - протянула Нина. - Только когда же я теперь выйду замуж?

Выйдешь, выйдешь, красавица! - услышала она голос за спиной. Повернувшись, она увидела двух молодых людей. Это были секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев и секретарь крайкома ВЛКСМ Пётр Листовский. Ей предложили поступить во вновь открытую в Хабаровске лётную школу ОСОАВИАХИМа, где готовили гражданских пилотов. Шёл 1932-й год...

В Хабаровскую лётную школу она приехала вместе с подругой по училищу Дусей Усольцевой. Из - за малого роста Нину не брали в лётную школу. Помог Александр Косарев, которому удалось уговорить приёмную комиссию. Здесь в школе Нина познакомилась с Ольгой Малышевой, которая к этому времени уже летала на самолёте, Анной Кирюхиной и приехавшей из Алма - Аты Анной Гордиенко. Нелегко давалась учёба. Снисхождения к девушкам не было. Приходилось доказывать, что они не хуже парней справляются с учебной программой. В один из дней Нина с Дусей решили посмотреть на самолёт, на котором предстояло летать. Они пошли в ангар и там увидели настоящий самолёт, он им показался просто огромным. Дуся испугалась и выскочила из ангара. Она сказала Нине, что никогда не сможет сесть в кабину этого самолёта. Сколько Нина её ни уговаривала, она всё же покинула авиашколу. Наконец была пройдена теория, сданы экзамены, наступило время лётной практики.

Нина помнит свой первый выездной полёт. Она сидела в задней кабине и едва дотягивалась ногами до педалей. Пришлось сдвинуться почти на край сиденья.

Ноги до педалей - то достают? - спрашивал Нину инструктор Пётр Лебедев.

Достают. - лукавила Нина.

Она боялась, что её из - за малого роста могут отчислить. Наступил Март 1933 года. Подходила к концу вывозная программа, а с полётами что - то не ладилось. А тут, как на грех, её вызывает на проверку техники пилотирования старший начальник Александр Святогоров. "Теперь точно отчислят", - подумала Нина. В полёте Святогоров определил, что у Нины страдает координация действия рулями управления. Он смог показать и научить её правильным действиям, и у неё стало получаться.

После заруливания самолёта Святогоров указал Нине на недостатки, допущенные ею в полёте, и вдруг она увидела, что в переднюю кабину загружают мешок с песком, а это означало, что её выпускают в самостоятельный полёт. Инструктор дал последние указания и стал спускаться с крыла. От радости Нина резко дала газ, и не успевший соскочить с крыла инструктор полетел на землю. Первый самостоятельный полёт она выполнила на "отлично". Во время второго полёта с внешней стороны круга зашёл снежный заряд. Распопова приняла правильное решение, срезав круг, зашла на посадку. После полёта её поздравляли друзья, радости не было предела. Теперь она лётчик - все сомнения позади.

По окончании Хабаровской лётной школы ОСОАВИАХИМа Нину Распопову и Аню Гордиенко направили в город Спасск - Дальний в лётно - планерную школу инструктором. Шёл период становления школы, они практически не летали, больше месяца болтаясь без дела. Первой не выдержала Аня. Она уехала в Казахстан и вскоре вызвала к себе Нину во вновь открывающуюся лётно - планерную школу в Болхаше. Но здесь, как и в Спасске - Дальнем, их ждало разочарование. Аня Гордиенко ушла в Гражданский Воздушный Флот, а Нина Распопова уехала в Тушино, где вскоре получила направление на работу в Омский аэроклуб ОСОАВИАХИМа на должность лётчика - инструктора.

В Омске она летала не только на самолёте, но и на планере, а 7 Апреля 1934 года выполнила свой первый прыжок с парашютом. Незабываемой была встреча с прославленными лётчиками В. Чкаловым, Г. Байдуковым и А. Беляковым, посетившими Омск. Нина вплотную приблизилась к Чкалову и пристально рассматривала его Звезду Героя Советского Союза. Валерий Чкалов, заметив это, сказал: "Не смотри так на мою звезду, у тебя будет такая же".

Наступил 1937 год, принесший Нине тяжёлые испытания. Нина получила известие о гибели своей подруги Ани Гордиенко. В этот трагический день она заходила на посадку при сильном тумане, её самолёт столкнулся с высокой трубой промышленного объекта, находившегося неподалеку от аэродрома. Все пассажиры и пилот погибли.

Другая беда тоже свалилась неожиданно: 17 человек из Омского аэроклуба исключили из комсомола, им запретили летать. Среди них значилось и имя Нины Распоповой. Она не могла понять, за что её так жестоко наказали. Не хотелось верить в то, что с полётами покончено навсегда. Она безуспешно ходила по инстанциям, от неё шарахались как от прокажённой. Ей приписывали связь с "врагами народа", которыми в это время были объявлены многие, с кем ей приходилось общаться. Среди них: Александр Косарев, Пётр Листовский, начальник Хабаровской лётной школы Зинаида Кокорина.

На следующий день, когда Нина шла по улице домой, с ней поравнялся чёрный автомобиль. Из автомобиля вышли двое и пригласили Нину в салон. Ледяной холод пробежал по её телу, сердце забилось, перехватило дыхание. "Арест", - подумала Нина. Она села на заднее сиденье автомобиля, сжавшись от страха в комок. Автомобиль направился к центру города, мимо дома, где Нина вместе с младшей сестрой снимала комнату.

Когда машина подъезжала к дому, она обратилась к сопровождающим: "Можно я на минутку забегу домой? Предупрежу сестрёнку". Автомобиль притормозил и остановился. "Только быстрее!" - сказал один из сопровождающих. Она вернулась быстро, держа в руках узелок. "А это ещё что?" - спросил сопровождающий. "Как что? Полотенце да кое - что из белья", - ответила Нина. Сопровождающий усмехнулся, но ничего не сказал.

Машина двинулась дальше, вскоре свернула в сторону и, к изумлению Нины, остановилась у здания обкома партии. Ей предложили выйти из автомобиля и следовать в здание. Поднявшись по лестнице и пройдя по длинному коридору, остановились у дубовой двери. Один из сопровождающих открыл дверь, и Распопова увидела за большим столом Омских начальников, в центре сидел Емельян Ярославский. Увидев Нину, он вышел из - за стола, протянул ей знакомую книжицу и сказал: "Вот тебе, девушка, твой комсомольский билет. Иди, летай". Но Омский аэроклуб не торопился взять Нину, начальство клуба перестраховывалось и по - прежнему не допускало её к полётам. Она догадывалась, чьих рук это дело, и подозревала начальника штаба аэроклуба.

В Омске ждать было нечего, и Распопова отправилась в Москву, в Центральный аэроклуб ОСОАВИАХИМа, в надежде поступить на курсы усовершенствования командного состава. Её не брали, так как занятия на курсах шли уже 3 месяца. Но Нина не отступала. Вскоре она сдала зачёты, выполнила контрольные полёты и была зачислена на курсы, на которых проучилась 9 месяцев. После их окончания, она попросила направить её на работу в Мытищи, во вновь открытый аэроклуб на должность лётчика - инструктора. Работала с желанием, много летала. Но начавшаяся война поломала все её планы.

На фронт один за другим уходили товарищи. 6 Октября, после выполнения очередного полёта, к самолёту подошёл инженер аэроклуба и протянул Распоповой телеграмму. Это был вызов в Москву. В это время по инициативе известной советской лётчицы Героя Советского Союза Марины Михайловны Расковой там формировалась женская авиачасть. Спецнабор девушек - добровольцев проходил в здании ЦК ВЛКСМ. Сюда спешили лётчицы аэроклубов и ГВФ, студентки и работницы заводов. Попала на спецнабор и Нина Распопова. После зачисления девушки были направлены в Саратов, где готовили фронтовых лётчиков.

В авиаполк Нина прибыла, имея солидный налёт. Ей хотелось быстрее на фронт. Она недоумевала: "Зачем так долго учиться, ведь я умею летать?". Так думали и другие девушки, имеющие за спиной лётную практику в аэроклубах оборонного общества. Ведь они занимались до 12 часов в день.

8 Февраля 1942 года был объявлен состав выделившегося из авиачасти самостоятельного полка лёгких ночных бомбардировщиков, который возглавила Евдокия Давыдовна Бершанская. Вскоре прибыли и самолёты. Вновь продолжилась учёба, оттачивалась техника выполнения ночных полётов. В Мае 1942 года полк принял участие в боевых действиях.

Боевое крещение экипаж Нины Распоповой получил во время выполнения 3-го боевого вылета. Первые 2 прошли без приключений. Вышли на цель, отбомбились, как это было во время учебных полётов на бомбометание в Саратове, и вернулись на аэродром. А вот и третий боевой вылет. К цели подошли раньше расчётного времени, помог сильный попутный ветер. На этот раз пришлось работать вместе с лётчиками соседних полков. Цель была общая. В воздухе ходили тяжёлые и средние бомбардировщики ТБ-3, СБ и Р-5. Они сбрасывали свой смертоносный груз на дорогу, сплошь забитую вражеской техникой.

При свете луны дорога просматривалась хорошо. Внизу вспыхивали разрывы бомб, а с неба тянулись огненные трассы пуль и снарядов, выпущенных нашими лётчиками из пулемётов и пушек. Находиться вблизи дороги было опасно. Нина Распопова отвернула самолёт и стала кружить в стороне от дороги. Эти несколько минут ожидания показались очень долгими. Вскоре на дороге прекратили рваться бомбы, а с неба не тянулись огненные трассы пуль и снарядов.

Леля, приготовься, настал наш черёд! - скомандовала Распопова своему штурману Ларисе Радчиковой и развернула По-2 в сторону дороги. По дороге, объезжая подбитую технику и воронки, всё ещё шли вражеские танки и машины. Казалось, что после бомбёжки их не убавилось. Бросать на танки небольшие осколочные бомбы было бессмысленно, поэтому Нина выбрала другую цель. Это была вражеская пехота, тянувшаяся среди танков и машин. После бомбометания в потоке пехоты образовались большие бреши.

Отбомбившись, Нина развернула самолёт в направлении посадочной площадки, где базировался их полк. Вдруг внезапный шквал огня вражеских зениток обрушился на них. Вокруг самолёта появились огненные вспышки, затем его сильно тряхнуло. Нужно было срочно уходить. Чтобы выйти из - под огня, пришлось имитировать падение. Распопова перевела свой самолёт в крутое пикирование. Нос У-2 смотрел прямо в озеро. Противник поверил, что самолёт сбит. Только над самой водой Распопова вывела машину из пике и стала набирать высоту.

Нина, у нас по правой плоскости что - то течёт! - услышала лётчица голос штурмана. Взглянув на плоскость, она поняла, что пробит маслобак. Нужно было срочно набрать высоту и, пока работал мотор, следовать на посадочную площадку. Однако ветер, который помогал им прийти к месту бомбометания, на обратном пути стал помехой. Он резко уменьшил и без того низкую скорость их У-2. Порой казалось, что самолёт повис в воздухе и не двигается вперед.

"Хватит ли масла дотянуть до площадки? - думала Нина. - Ведь без масла неминуемо заклинит мотор, и тогда возможна только вынужденная посадка в самом пекле фашистов". От такой перспективы по телу пробежал холодок. Но девушкам повезло - до своей площадки дотянули. На ней стоял только один самолёт - командира полка Е. Бершанской. Она была уже готова вылетать, не дождавшись экипажа Распоповой. Оставаться на аэродроме было нельзя, доносился рокот моторов вражеских танков. Наспех перетянув повреждённый трубопровод и не доливая в бак масла, которого в нём оставалось лишь одна треть, произвели взлёт. Вскоре они благополучно приземлились на посадочной площадке, где предстояло базироваться полку.

Тяжёлым было лето 1942 года. Наши войска отступали под натиском противника. Задачей полка ночных бомбардировщиков было сдерживание продвижения вражеских сил. Бомбили вражеские колонны, места скопления живой силы, наносили удары по прожекторам противника. Вылетали звеньями. В один из вылетов под крылом самолёта Распоповой блеснул Терек. Почти у самой цели в лучи прожекторов попал самолёт командира звена Ольги Санфировой. Тут же начался его обстрел зенитным огнём. Санфирова на глазах у Нины пыталась выйти из - под обстрела, выполняя различные маневры, но прожекторы не выпускали самолёт из своих объятий. Необходимо было срочно идти на выручку. Снизившись, Распопова направила самолёт на прожекторные установки, высвечивающие самолёт Санфировой. Сброшены бомбы. Это позволило Санфировой выйти из - под обстрела и уйти в темноту, но лучи прожекторов теперь выловили самолёт Распоповой, и тут же начался его обстрел.

Яркий свет прожектора ослепила Нину. Сквозь молочно - белую пелену едва различались ленты расчалок, контуры крыла были размыты. Вдруг в кабине мелькнула вспышка, и раздался треск. Кабина наполнилась запахом бензина, а по телу, ногам и левой руке потекло что - то липкое и тёплое. "Кровь", - подумала Нина. Мотор замолчал, а из пробитого бензобака вытекал бензин, наполняя своим тяжёлым запахом кабину самолёта. Лариса Радчикова тоже была ранена. Нина по - прежнему плохо видела и продолжала действовать по подсказкам штурмана.

В глазах Распоповой мелькнул тонкий луч света, который раскачивался из стороны в сторону "Это же наш световой маяк", - обрадовалась Нина. По нему она смогла развернуть самолёт в сторону своего аэродрома. Вскоре показался Терек. По этой реке в то время проходила линия фронта. Приземлились на нейтральной территории. Собрав все силы и прихватив планшеты, девушки выбрались из самолёта. Необходимо было быстро уйти в сторону от него и как можно быстрее покинуть это место. Идти было трудно, в сапогах хлюпала кровь, а боль пронизывала бок и ногу. Подступали слабость и усталость, но девушки, поддерживая друг друга, медленно продвигались вперёд. Вскоре Нина совсем обессилела. Она остановилась и предложила Леле идти одной, а найдя наших, вернуться за ней. Леля наотрез отказалась от подобной идеи. Немного передохнув, девушки продолжили свой нелёгкий путь, вышли на просёлочную дорогу, а затем подошли к небольшому мосту. Остановившись, они немного подумали: идти через мост или обойти его стороной. Решили идти прямо по мосту.

Стой, кто идёт? - раздался окрик.

Не кричи! Свои, - услышал часовой женский голос.

Через несколько минут они уже беседовали с комиссаром артиллерийского подразделения.

Так вы те самые лётчицы, которых мы искали? - удивился он.

Девушек перевязали и предложили отдохнуть. По просьбе экипажа комиссар направил к самолёту солдат в надежде спасти У-2. Но вернувшись, они сообщили, что самолёт приземлился на минное поле и к нему невозможно подойти. Оказывается, девушкам и на этот раз крупно повезло, они чудом не подорвались на минах. Утром их увезли в медсанбат, где обеих пришлось оперировать, а после направили в тыловой госпиталь в Орджоникидзе для дальнейшего лечения. В полк Нина вернулась через два с небольшим месяца.

К осени 1943 года немецкие войска были вытеснены в Крым. Начались бои за его освобождение. Полк ночных бомбардировщиков поддерживал высадку десанта, бомбил позиции противника, совершал налёты на вражеские корабли. В этих боевых заданиях самое активное участие принимала Нина Распопова. Враг создал мощный огневой заслон по всему побережью, сосредоточив на нём массу прожекторов. Для борьбы с ночными бомбардировщиками противник применил новую тактику. При появлении наших самолётов включались мощные прожектора, а сверху вражеские истребители в упор расстреливали У-2. В эти трагические дни полк потерял несколько экипажей, но тактику врага вскоре разгадали.

А далее вновь вылеты, ночные бомбометания. Летом за одну ночь приходилось выполнять до 3-х боевых вылетов, а зимой их число доходило до 8. По наградным материалам на счету Нины Максимовны Распоповой значится 805 боевых вылетов, на самом деле их было больше - 857. Прошла дорогами войны от Дона до Берлина. Родина по достоинству оценила её заслуги. Командир звена лёгких ночных бомбардировщиков Нина Максимовна Распопова за мужество и отвагу награждена многими орденами и медалями. 15 Мая 1946 года ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны она долго лечилась. Вернуться в авиацию ей не удалось. Жила в подмосковных Мытищах. Даже много лет спустя, несмотря на солидный возраст, она прекрасно помнила события тех далеких военных лет и своих друзей по Хабаровской лётной школе ОСОАВИАХИМа.

Старший лейтенант Н. М. Распопова совершила 857 успешных боевых вылетов, нанеся большие потери врагу в живой силе и боевой технике. Бомбовыми ударами вызвала 135 взрывов, 96 пожаров, уничтожила 3 вражеские переправы, подавила огонь 3 артиллерийских батарей, взорвала склад и 6 автомашин с боеприпасами и горючим. Отличилась в боях при прорыве обороны противника на реке Проня, при освобождении Могилёва, Минска, Гродно. 15 Мая 1946 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоена звание Героя Советского Союза.


Родилась 31 Декабря 1913 года в селе Магдагачи, ныне посёлок городского типа Магдагачинского района Амурской области, в семье рабочего. Окончила горнопромышленное училище, Хабаровскую лётную школу в 1933 году и курсы усовершенствования лётного состава при Центральном аэроклубе в Москве в 1940 году. Работала геологом на приисках Забайкалья, инструктором в городе Спасске (Дальневосточный край), инструктором - лётчиком в аэроклубах городов Омска и Мытищи (Московская область). С Октября 1941 года в Красной Армии. Окончила авиационную школу пилотов в городе Энгельс в 1942 году.

С Мая 1942 года в действующей армии. К концу войны командир звена 46-го Гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) Гвардии старший лейтенант Н. М. Распопова совершила 857 успешных боевых вылетов, нанеся большие потери врагу в живой силе и боевой технике. Бомбовыми ударами вызвала 135 взрывов, 96 пожаров, уничтожила 3 вражеские переправы, подавила огонь 3 артиллерийских батарей, взорвала склад и 6 автомашин с боеприпасами и горючим. Отличилась в боях при прорыве обороны противника на реке Проня, при освобождении Могилёва, Минска, Гродно. 15 Мая 1946 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоена звание Героя Советского Союза.

После войны - в запасе. Жила в городе Мытищи. Работала ответственным секретарём районного отделения общества "Знание". Награждена орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), медалями.

В 1978 году город Дрезден в рамках визита дружбы посетила советская делегация, в состав которой входили ветераны Великой Отечественной войны. Во время пребывания в этом старинном германском городе, славящемся своей архитектурой, многочисленными театрами и музеями и являющемся одним из красивейших городов мира, советская делегация посетила музей, в одном из павильонов которого экспонировалась авиационная техника времён Второй мировой войны.

Экскурсовод рассказывал и представлял "Мессершмитты", "Фокке - Вульфы", "Юнкерсы". Вдруг от делегации отделилась худенькая, невысокого роста женщина и направилась к стоящему рядом маленькому советскому самолёту У-2. Она прижалась к нему и стала нежно поглаживать его обшивку. По щеке женщины скатилась слеза. Заметив её, экскурсовод в недоумении стал почти кричать:

Нет! Нельзя трогать! Это плохой самолёт, на нём летали "ночные ведьмы".

Именно так во время войны немецкие солдаты называли наших лётчиц из женского авиаполка лёгких ночных бомбардировщиков.

Так эта женщина и есть "ночная ведьма" - раздался голос одного из членов нашей делегации. Павильон недавно казавшийся пустым, внезапно наполнился посетителями. Они шли отовсюду. Через несколько минут женщина была окружена со всех сторон. Всем хотелось поглядеть на настоящую живую "ночную ведьму", о которых ходило множество легенд. За одну сбитую "ночную ведьму" в годы войны назначалось вознаграждение до 20 000 марок!

Этой женщиной была прославленная советская лётчица Герой Советского Союза Нина Максимовна Распопова, которая с Мая 1942 года до конца войны служила в составе 46-го Гвардейского авиационного полка ночных бомбардировщиков 325-й авиационной дивизии 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта.

Она родилась 31 Декабря 1913 года в селе Магдагачи Амурской области. Отец в то время работал на строительстве железной дороги. Родители были неграмотными. Семья жила трудно, на случайные заработки отца. Мать умерла рано, когда Нине исполнилось 8 лет. После смерти матери отец собрал нехитрые пожитки и с 5-ю детьми переехал в село Магоча, где жила сестра жены. Он надеялся на её помощь.

Отец устроился работать на прииск "Урюм". Жили едва сводя концы с концами. С голода не пухли, но нужда сказывалась. Всё это формировало отчаянный и твёрдый характер у Нины. Детство пролетело незаметно, настало время помогать отцу. Она устроилась работать на прииск.

Однажды, придя домой, отец сказал дочери, что ей от комсомола и профсоюза выделили путёвку на учёбу в Благовещенское горнопромышленное училище. Собеседование прошла с трудом, так как при поступлении требовались знания физики и химии, а их у Нины не было, как не было и полного начального образования. Но её всё же приняли. Учёба давалась нелегко. Жить приходилось на стипендию, которая составляла 15 рублей. В училище Нина была активисткой и заправляла всей общественной работой. Незаметно пролетели 3 года учёбы, и Нина ждала распределения. Дождалась, только не на работу по специальности. Её вызвали в Благовещенский военкомат вместе с подругой Дусей Усольцевой. Там они оказались не одни. Вместе с ними было ещё несколько человек. Военком спросил:

Слышали о призыве партии: "Юноши и девушки - в авиацию!" ?

Нина не мечтала летать, но, как и все, кивнула головой в знак согласия. Военком объявил:

Ну, раз согласны, получайте направление в Пермскую лётную школу.

А сколько там учиться? - неуверенно спросила Нина.

Военком поморщился, по всему было видно, что он и сам не имел понятия о сроке обучения, но уверенно ответил:

Лет пять.

Нина испуганно зашевелила губами, подсчитывая в уме, сколько же ей будет лет к окончанию учёбы в лётной школе. Военком заметил её замешательство и спросил:

У вас есть возражения?

Н... нет, - протянула Нина. - Только когда же я теперь выйду замуж?

Выйдешь, выйдешь, красавица! - услышала она голос за спиной. Повернувшись, она увидела двух молодых людей. Это были секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев и секретарь крайкома ВЛКСМ Пётр Листовский. Ей предложили поступить во вновь открытую в Хабаровске лётную школу ОСОАВИАХИМа, где готовили гражданских пилотов. Шёл 1932-й год...

В Хабаровскую лётную школу она приехала вместе с подругой по училищу Дусей Усольцевой. Из - за малого роста Нину не брали в лётную школу. Помог Александр Косарев, которому удалось уговорить приёмную комиссию. Здесь в школе Нина познакомилась с Ольгой Малышевой, которая к этому времени уже летала на самолёте, Анной Кирюхиной и приехавшей из Алма - Аты Анной Гордиенко. Нелегко давалась учёба. Снисхождения к девушкам не было. Приходилось доказывать, что они не хуже парней справляются с учебной программой. В один из дней Нина с Дусей решили посмотреть на самолёт, на котором предстояло летать. Они пошли в ангар и там увидели настоящий самолёт, он им показался просто огромным. Дуся испугалась и выскочила из ангара. Она сказала Нине, что никогда не сможет сесть в кабину этого самолёта. Сколько Нина её ни уговаривала, она всё же покинула авиашколу. Наконец была пройдена теория, сданы экзамены, наступило время лётной практики.

Нина помнит свой первый выездной полёт. Она сидела в задней кабине и едва дотягивалась ногами до педалей. Пришлось сдвинуться почти на край сиденья.

Ноги до педалей - то достают? - спрашивал Нину инструктор Пётр Лебедев.

Достают. - лукавила Нина.

Она боялась, что её из - за малого роста могут отчислить. Наступил Март 1933 года. Подходила к концу вывозная программа, а с полётами что - то не ладилось. А тут, как на грех, её вызывает на проверку техники пилотирования старший начальник Александр Святогоров. "Теперь точно отчислят", - подумала Нина. В полёте Святогоров определил, что у Нины страдает координация действия рулями управления. Он смог показать и научить её правильным действиям, и у неё стало получаться.

После заруливания самолёта Святогоров указал Нине на недостатки, допущенные ею в полёте, и вдруг она увидела, что в переднюю кабину загружают мешок с песком, а это означало, что её выпускают в самостоятельный полёт. Инструктор дал последние указания и стал спускаться с крыла. От радости Нина резко дала газ, и не успевший соскочить с крыла инструктор полетел на землю. Первый самостоятельный полёт она выполнила на "отлично". Во время второго полёта с внешней стороны круга зашёл снежный заряд. Распопова приняла правильное решение, срезав круг, зашла на посадку. После полёта её поздравляли друзья, радости не было предела. Теперь она лётчик - все сомнения позади.

По окончании Хабаровской лётной школы ОСОАВИАХИМа Нину Распопову и Аню Гордиенко направили в город Спасск - Дальний в лётно - планерную школу инструктором. Шёл период становления школы, они практически не летали, больше месяца болтаясь без дела. Первой не выдержала Аня. Она уехала в Казахстан и вскоре вызвала к себе Нину во вновь открывающуюся лётно - планерную школу в Болхаше. Но здесь, как и в Спасске - Дальнем, их ждало разочарование. Аня Гордиенко ушла в Гражданский Воздушный Флот, а Нина Распопова уехала в Тушино, где вскоре получила направление на работу в Омский аэроклуб ОСОАВИАХИМа на должность лётчика - инструктора.

В Омске она летала не только на самолёте, но и на планере, а 7 Апреля 1934 года выполнила свой первый прыжок с парашютом. Незабываемой была встреча с прославленными лётчиками В. Чкаловым, Г. Байдуковым и А. Беляковым, посетившими Омск. Нина вплотную приблизилась к Чкалову и пристально рассматривала его Звезду Героя Советского Союза. Валерий Чкалов, заметив это, сказал: "Не смотри так на мою звезду, у тебя будет такая же".

Наступил 1937 год, принесший Нине тяжёлые испытания. Нина получила известие о гибели своей подруги Ани Гордиенко. В этот трагический день она заходила на посадку при сильном тумане, её самолёт столкнулся с высокой трубой промышленного объекта, находившегося неподалеку от аэродрома. Все пассажиры и пилот погибли.

Другая беда тоже свалилась неожиданно: 17 человек из Омского аэроклуба исключили из комсомола, им запретили летать. Среди них значилось и имя Нины Распоповой. Она не могла понять, за что её так жестоко наказали. Не хотелось верить в то, что с полётами покончено навсегда. Она безуспешно ходила по инстанциям, от неё шарахались как от прокажённой. Ей приписывали связь с "врагами народа", которыми в это время были объявлены многие, с кем ей приходилось общаться. Среди них: Александр Косарев, Пётр Листовский, начальник Хабаровской лётной школы Зинаида Кокорина.

На следующий день, когда Нина шла по улице домой, с ней поравнялся чёрный автомобиль. Из автомобиля вышли двое и пригл

асили Нину в салон. Ледяной холод пробежал по её телу, сердце забилось, перехватило дыхание. "Арест", - подумала Нина. Она села на заднее сиденье автомобиля, сжавшись от страха в комок. Автомобиль направился к центру города, мимо дома, где Нина вместе с младшей сестрой снимала комнату.

Когда машина подъезжала к дому, она обратилась к сопровождающим: "Можно я на минутку забегу домой? Предупрежу сестрёнку". Автомобиль притормозил и остановился. "Только быстрее!" - сказал один из сопровождающих. Она вернулась быстро, держа в руках узелок. "А это ещё что?" - спросил сопровождающий. "Как что? Полотенце да кое - что из белья", - ответила Нина. Сопровождающий усмехнулся, но ничего не сказал.

Машина двинулась дальше, вскоре свернула в сторону и, к изумлению Нины, остановилась у здания обкома партии. Ей предложили выйти из автомобиля и следовать в здание. Поднявшись по лестнице и пройдя по длинному коридору, остановились у дубовой двери. Один из сопровождающих открыл дверь, и Распопова увидела за большим столом Омских начальников, в центре сидел Емельян Ярославский. Увидев Нину, он вышел из - за стола, протянул ей знакомую книжицу и сказал: "Вот тебе, девушка, твой комсомольский билет. Иди, летай". Но Омский аэроклуб не торопился взять Нину, начальство клуба перестраховывалось и по - прежнему не допускало её к полётам. Она догадывалась, чьих рук это дело, и подозревала начальника штаба аэроклуба.

В Омске ждать было нечего, и Распопова отправилась в Москву, в Центральный аэроклуб ОСОАВИАХИМа, в надежде поступить на курсы усовершенствования командного состава. Её не брали, так как занятия на курсах шли уже 3 месяца. Но Нина не отступала. Вскоре она сдала зачёты, выполнила контрольные полёты и была зачислена на курсы, на которых проучилась 9 месяцев. После их окончания, она попросила направить её на работу в Мытищи, во вновь открытый аэроклуб на должность лётчика - инструктора. Работала с желанием, много летала. Но начавшаяся война поломала все её планы.

На фронт один за другим уходили товарищи. 6 Октября, после выполнения очередного полёта, к самолёту подошёл инженер аэроклуба и протянул Распоповой телеграмму. Это был вызов в Москву. В это время по инициативе известной советской лётчицы Героя Советского Союза Марины Михайловны Расковой там формировалась женская авиачасть. Спецнабор девушек - добровольцев проходил в здании ЦК ВЛКСМ. Сюда спешили лётчицы аэроклубов и ГВФ, студентки и работницы заводов. Попала на спецнабор и Нина Распопова. После зачисления девушки были направлены в Саратов, где готовили фронтовых лётчиков.

В авиаполк Нина прибыла, имея солидный налёт. Ей хотелось быстрее на фронт. Она недоумевала: "Зачем так долго учиться, ведь я умею летать?". Так думали и другие девушки, имеющие за спиной лётную практику в аэроклубах оборонного общества. Ведь они занимались до 12 часов в день.

8 Февраля 1942 года был объявлен состав выделившегося из авиачасти самостоятельного полка лёгких ночных бомбардировщиков, который возглавила Евдокия Давыдовна Бершанская. Вскоре прибыли и самолёты. Вновь продолжилась учёба, оттачивалась техника выполнения ночных полётов. В Мае 1942 года полк принял участие в боевых действиях.

Боевое крещение экипаж Нины Распоповой получил во время выполнения 3-го боевого вылета. Первые два прошли без приключений. Вышли на цель, отбомбились, как это было во время учебных полётов на бомбометание в Саратове, и вернулись на аэродром. А вот и третий боевой вылет. К цели подошли раньше расчётного времени, помог сильный попутный ветер. На этот раз пришлось работать вместе с лётчиками соседних полков. Цель была общая. В воздухе ходили тяжёлые и средние бомбардировщики ТБ-3, СБ и Р-5. Они сбрасывали свой смертоносный груз на дорогу, сплошь забитую вражеской техникой.

При свете луны дорога просматривалась хорошо. Внизу вспыхивали разрывы бомб, а с неба тянулись огненные трассы пуль и снарядов, выпущенных нашими лётчиками из пулемётов и пушек. Находиться вблизи дороги было опасно. Нина Распопова отвернула самолёт и стала кружить в стороне от дороги. Эти несколько минут ожидания показались очень долгими. Вскоре на дороге прекратили рваться бомбы, а с неба не тянулись огненные трассы пуль и снарядов.

Леля, приготовься, настал наш черёд! - скомандовала Распопова своему штурману Ларисе Радчиковой и развернула По-2 в сторону дороги. По дороге, объезжая подбитую технику и воронки, всё ещё шли вражеские танки и машины. Казалось, что после бомбёжки их не убавилось. Бросать на танки небольшие осколочные бомбы было бессмысленно, поэтому Нина выбрала другую цель. Это была вражеская пехота, тянувшаяся среди танков и машин. После бомбометания в потоке пехоты образовались большие бреши.

Отбомбившись, Нина развернула самолёт в направлении посадочной площадки, где базировался их полк. Вдруг внезапный шквал огня вражеских зениток обрушился на них. Вокруг самолёта появились огненные вспышки, затем его сильно тряхнуло. Нужно было срочно уходить. Чтобы выйти из - под огня, пришлось имитировать падение. Распопова перевела свой самолёт в крутое пикирование. Нос У-2 смотрел прямо в озеро. Противник поверил, что самолёт сбит. Только над самой водой Распопова вывела машину из пике и стала набирать высоту.

Нина, у нас по правой плоскости что - то течёт! - услышала лётчица голос штурмана. Взглянув на плоскость, она поняла, что пробит маслобак. Нужно было срочно набрать высоту и, пока работал мотор, следовать на посадочную площадку. Однако ветер, который помогал им прийти к месту бомбометания, на обратном пути стал помехой. Он резко уменьшил и без того низкую скорость их У-2. Порой казалось, что самолёт повис в воздухе и не двигается вперед.

"Хватит ли масла дотянуть до площадки? - думала Нина. - Ведь без масла неминуемо заклинит мотор, и тогда возможна только вынужденная посадка в самом пекле фашистов". От такой перспективы по телу пробежал холодок. Но девушкам повезло - до своей площадки дотянули. На ней стоял только один самолёт - командира полка Е. Бершанской. Она была уже готова вылетать, не дождавшись экипажа Распоповой. Оставаться на аэродроме было нельзя, доносился рокот моторов вражеских танков. Наспех перетянув повреждённый трубопровод и не доливая в бак масла, которого в нём оставалось лишь одна треть, произвели взлёт. Вскоре они благополучно приземлились на посадочной площадке, где предстояло базироваться полку.

Тяжёлым было лето 1942 года. Наши войска отступали под натиском противника. Задачей полка ночных бомбардировщиков было сдерживание продвижения вражеских сил. Бомбили вражеские колонны, места скопления живой силы, наносили удары по прожекторам противника. Вылетали звеньями. В один из вылетов под крылом самолёта Распоповой блеснул Терек. Почти у самой цели в лучи прожекторов попал самолёт командира звена Ольги Санфировой. Тут же начался его обстрел зенитным огнём. Санфирова на глазах у Нины пыталась выйти из - под обстрела, выполняя различные маневры, но прожекторы не выпускали самолёт из своих объятий. Необходимо было срочно идти на выручку. Снизившись, Распопова направила самолёт на прожекторные установки, высвечивающие самолёт Санфировой. Сброшены бомбы. Это позволило Санфировой выйти из - под обстрела и уйти в темноту, но лучи прожекторов теперь выловили самолёт Распоповой, и тут же начался его обстрел.

Яркий свет прожектора ослепила Нину. Сквозь молочно - белую пелену едва различались ленты расчалок, контуры крыла были размыты. Вдруг в кабине мелькнула вспышка, и раздался треск. Кабина наполнилась запахом бензина, а по телу, ногам и левой руке потекло что - то липкое и тёплое. "Кровь", - подумала Нина. Мотор замолчал, а из пробитого бензобака вытекал бензин, наполняя своим тяжёлым запахом кабину самолёта. Лариса Радчикова тоже была ранена. Нина по - прежнему плохо видела и продолжала действовать по подсказкам штурмана.

В глазах Распоповой мелькнул тонкий луч света, который раскачивался из стороны в сторону "Это же наш световой маяк", - обрадовалась Нина. По нему она смогла развернуть самолёт в сторону своего аэродрома. Вскоре показался Терек. По этой реке в то время проходила линия фронта. Приземлились на нейтральной территории. Собрав все силы и прихватив планшеты, девушки выбрались из самолёта. Необходимо было быстро уйти в сторону от него и как можно быстрее покинуть это место. Идти было трудно, в сапогах хлюпала кровь, а боль пронизывала бок и ногу. Подступали слабость и усталость, но девушки, поддерживая друг друга, медленно продвигались вперёд. Вскоре Нина совсем обессилела. Она остановилась и предложила Леле идти одной, а найдя наших, вернуться за ней. Леля наотрез отказалась от подобной идеи. Немного передохнув, девушки продолжили свой нелёгкий путь, вышли на просёлочную дорогу, а затем подошли к небольшому мосту. Остановившись, они немного подумали: идти через мост или обойти его стороной. Решили идти прямо по мосту.

Стой, кто идёт? - раздался окрик.

Не кричи! Свои, - услышал часовой женский голос.

Через несколько минут они уже беседовали с комиссаром артиллерийского подразделения.

Так вы те самые лётчицы, которых мы искали? - удивился он.

Девушек перевязали и предложили отдохнуть. По просьбе экипажа комиссар направил к самолёту солдат в надежде спасти У-2. Но вернувшись, они сообщили, что самолёт приземлился на минное поле и к нему невозможно подойти. Оказывается, девушкам и на этот раз крупно повезло, они чудом не подорвались на минах. Утром их увезли в медсанбат, где обеих пришлось оперировать, а после направили в тыловой госпиталь в Орджоникидзе для дальнейшего лечения. В полк Нина вернулась через два с небольшим месяца.

К осени 1943 года немецкие войска были вытеснены в Крым. Начались бои за его освобождение. Полк ночных бомбардировщиков поддерживал высадку десанта, бомбил позиции противника, совершал налёты на вражеские корабли. В этих боевых заданиях самое активное участие принимала Нина Распопова. Враг создал мощный огневой заслон по всему побережью, сосредоточив на нём массу прожекторов. Для борьбы с ночными бомбардировщиками противник применил новую тактику. При появлении наших самолётов включались мощные прожектора, а сверху вражеские истребители в упор расстреливали У-2. В эти трагические дни полк потерял несколько экипажей, но тактику врага вскоре разгадали.

А далее вновь вылеты, ночные бомбометания. Летом за одну ночь приходилось выполнять до 3-х боевых вылетов, а зимой их число доходило до 8. По наградным материалам на счету Нины Максимовны Распоповой значится 805 боевых вылетов, на самом деле их было больше - 857. Прошла дорогами войны от Дона до Берлина. Родина по достоинству оценила её заслуги. Командир звена лёгких ночных бомбардировщиков Нина Максимовна Распопова за мужество и отвагу награждена многими орденами и медалями. 15 Мая 1946 года ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны она долго лечилась. Вернуться в авиацию ей не удалось. Жила в подмосковных Мытищах. Даже много лет спустя, несмотря на солидный возраст, она прекрасно помнила события тех далеких военных лет и своих друзей по Хабаровской лётной школе ОСОАВИАХИМа.

Принадлежность

СССР СССР

Род войск Годы службы Звание старший лейтенант

: неверное или отсутствующее изображение

Часть Командовал Сражения/войны Награды и премии
В отставке

Нина Максимовна Распопова (31 декабря 1913 года - 2 июля 2009 года) - командир звена 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка 325-й ночной бомбардировочной авиационной дивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта , гвардии старший лейтенант . Герой Советского Союза .

Биография

Нина Максимовна Распопова умерла 2 июля 2009 года на 96-м году жизни.

На Бульваре ветеранов в Мытищах 9 сентября 2010 года открыт мемориальный комплекс, посвящённый Нине Распоповой.

Награды и звания

  • Указом Президиума Верховного Совета СССР от 15 мая 1946 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные мужество и героизм в боях с немецко-фашистскими захватчиками гвардии старшему лейтенанту Распоповой Нине Максимовне присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 9011).
  • Награждена орденом Почёта, двумя орденами Красного Знамени, тремя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденом Дружбы народов, а также медалями.
  • Почётный гражданин Мытищинского района Московской области ().

Напишите отзыв о статье "Распопова, Нина Максимовна"

Литература

Примечания

Ссылки

Внешние изображения
в Мытищах.
.

. Сайт «Герои Страны ».

  • .
  • .
  • .
  • .
  • .
  • .
  • .

Отрывок, характеризующий Распопова, Нина Максимовна

– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.

Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.

Родилась 31 Декабря 1913 года в селе Магдагачи, ныне посёлок городского типа Магдагачинского района Амурской области, в семье рабочего. Окончила горнопромышленное училище, Хабаровскую лётную школу в 1933 году и курсы усовершенствования лётного состава при Центральном аэроклубе в Москве в 1940 году. Работала геологом на приисках Забайкалья, инструктором в городе Спасске (Дальневосточный край), инструктором - лётчиком в аэроклубах городов Омска и Мытищи (Московская область). С Октября 1941 года в Красной Армии. Окончила авиационную школу пилотов в городе Энгельс в 1942 году.

С Мая 1942 года в действующей армии. К концу войны командир звена 46-го Гвардейского ночного бомбардировочного авиационного полка (325-я ночная бомбардировочная авиационная дивизия, 4-я Воздушная армия, 2-й Белорусский фронт) Гвардии старший лейтенант Н. М. Распопова совершила 857 успешных боевых вылетов, нанеся большие потери врагу в живой силе и боевой технике. Бомбовыми ударами вызвала 135 взрывов, 96 пожаров, уничтожила 3 вражеские переправы, подавила огонь 3 артиллерийских батарей, взорвала склад и 6 автомашин с боеприпасами и горючим. Отличилась в боях при прорыве обороны противника на реке Проня, при освобождении Могилёва, Минска, Гродно. 15 Мая 1946 года за мужество и воинскую доблесть, проявленные в боях с врагами, удостоена звание Героя Советского Союза.

После войны - в запасе. Жила в городе Мытищи. Работала ответственным секретарём районного отделения общества "Знание". Награждена орденами Ленина, Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 1-й степени (дважды), медалями.

В 1978 году город Дрезден в рамках визита дружбы посетила советская делегация, в состав которой входили ветераны Великой Отечественной войны. Во время пребывания в этом старинном германском городе, славящемся своей архитектурой, многочисленными театрами и музеями и являющемся одним из красивейших городов мира, советская делегация посетила музей, в одном из павильонов которого экспонировалась авиационная техника времён Второй мировой войны.

Экскурсовод рассказывал и представлял "Мессершмитты", "Фокке - Вульфы", "Юнкерсы". Вдруг от делегации отделилась худенькая, невысокого роста женщина и направилась к стоящему рядом маленькому советскому самолёту У-2. Она прижалась к нему и стала нежно поглаживать его обшивку. По щеке женщины скатилась слеза. Заметив её, экскурсовод в недоумении стал почти кричать:

Нет! Нельзя трогать! Это плохой самолёт, на нём летали "ночные ведьмы".

Именно так во время войны немецкие солдаты называли наших лётчиц из женского авиаполка лёгких ночных бомбардировщиков.

Лучшие дня

Так эта женщина и есть "ночная ведьма" - раздался голос одного из членов нашей делегации. Павильон недавно казавшийся пустым, внезапно наполнился посетителями. Они шли отовсюду. Через несколько минут женщина была окружена со всех сторон. Всем хотелось поглядеть на настоящую живую "ночную ведьму", о которых ходило множество легенд. За одну сбитую "ночную ведьму" в годы войны назначалось вознаграждение до 20 000 марок!

Этой женщиной была прославленная советская лётчица Герой Советского Союза Нина Максимовна Распопова, которая с Мая 1942 года до конца войны служила в составе 46-го Гвардейского авиационного полка ночных бомбардировщиков 325-й авиационной дивизии 4-й Воздушной армии 2-го Белорусского фронта.

Она родилась 31 Декабря 1913 года в селе Магдагачи Амурской области. Отец в то время работал на строительстве железной дороги. Родители были неграмотными. Семья жила трудно, на случайные заработки отца. Мать умерла рано, когда Нине исполнилось 8 лет. После смерти матери отец собрал нехитрые пожитки и с 5-ю детьми переехал в село Магоча, где жила сестра жены. Он надеялся на её помощь.

Отец устроился работать на прииск "Урюм". Жили едва сводя концы с концами. С голода не пухли, но нужда сказывалась. Всё это формировало отчаянный и твёрдый характер у Нины. Детство пролетело незаметно, настало время помогать отцу. Она устроилась работать на прииск.

Однажды, придя домой, отец сказал дочери, что ей от комсомола и профсоюза выделили путёвку на учёбу в Благовещенское горнопромышленное училище. Собеседование прошла с трудом, так как при поступлении требовались знания физики и химии, а их у Нины не было, как не было и полного начального образования. Но её всё же приняли. Учёба давалась нелегко. Жить приходилось на стипендию, которая составляла 15 рублей. В училище Нина была активисткой и заправляла всей общественной работой. Незаметно пролетели 3 года учёбы, и Нина ждала распределения. Дождалась, только не на работу по специальности. Её вызвали в Благовещенский военкомат вместе с подругой Дусей Усольцевой. Там они оказались не одни. Вместе с ними было ещё несколько человек. Военком спросил:

Слышали о призыве партии: "Юноши и девушки - в авиацию!" ?

Нина не мечтала летать, но, как и все, кивнула головой в знак согласия. Военком объявил:

Ну, раз согласны, получайте направление в Пермскую лётную школу.

А сколько там учиться? - неуверенно спросила Нина.

Военком поморщился, по всему было видно, что он и сам не имел понятия о сроке обучения, но уверенно ответил:

Лет пять.

Нина испуганно зашевелила губами, подсчитывая в уме, сколько же ей будет лет к окончанию учёбы в лётной школе. Военком заметил её замешательство и спросил:

У вас есть возражения?

Н... нет, - протянула Нина. - Только когда же я теперь выйду замуж?

Выйдешь, выйдешь, красавица! - услышала она голос за спиной. Повернувшись, она увидела двух молодых людей. Это были секретарь ЦК ВЛКСМ Александр Косарев и секретарь крайкома ВЛКСМ Пётр Листовский. Ей предложили поступить во вновь открытую в Хабаровске лётную школу ОСОАВИАХИМа, где готовили гражданских пилотов. Шёл 1932-й год...

В Хабаровскую лётную школу она приехала вместе с подругой по училищу Дусей Усольцевой. Из - за малого роста Нину не брали в лётную школу. Помог Александр Косарев, которому удалось уговорить приёмную комиссию. Здесь в школе Нина познакомилась с Ольгой Малышевой, которая к этому времени уже летала на самолёте, Анной Кирюхиной и приехавшей из Алма - Аты Анной Гордиенко. Нелегко давалась учёба. Снисхождения к девушкам не было. Приходилось доказывать, что они не хуже парней справляются с учебной программой. В один из дней Нина с Дусей решили посмотреть на самолёт, на котором предстояло летать. Они пошли в ангар и там увидели настоящий самолёт, он им показался просто огромным. Дуся испугалась и выскочила из ангара. Она сказала Нине, что никогда не сможет сесть в кабину этого самолёта. Сколько Нина её ни уговаривала, она всё же покинула авиашколу. Наконец была пройдена теория, сданы экзамены, наступило время лётной практики.

Нина помнит свой первый выездной полёт. Она сидела в задней кабине и едва дотягивалась ногами до педалей. Пришлось сдвинуться почти на край сиденья.

Ноги до педалей - то достают? - спрашивал Нину инструктор Пётр Лебедев.

Достают. - лукавила Нина.

Она боялась, что её из - за малого роста могут отчислить. Наступил Март 1933 года. Подходила к концу вывозная программа, а с полётами что - то не ладилось. А тут, как на грех, её вызывает на проверку техники пилотирования старший начальник Александр Святогоров. "Теперь точно отчислят", - подумала Нина. В полёте Святогоров определил, что у Нины страдает координация действия рулями управления. Он смог показать и научить её правильным действиям, и у неё стало получаться.

После заруливания самолёта Святогоров указал Нине на недостатки, допущенные ею в полёте, и вдруг она увидела, что в переднюю кабину загружают мешок с песком, а это означало, что её выпускают в самостоятельный полёт. Инструктор дал последние указания и стал спускаться с крыла. От радости Нина резко дала газ, и не успевший соскочить с крыла инструктор полетел на землю. Первый самостоятельный полёт она выполнила на "отлично". Во время второго полёта с внешней стороны круга зашёл снежный заряд. Распопова приняла правильное решение, срезав круг, зашла на посадку. После полёта её поздравляли друзья, радости не было предела. Теперь она лётчик - все сомнения позади.

По окончании Хабаровской лётной школы ОСОАВИАХИМа Нину Распопову и Аню Гордиенко направили в город Спасск - Дальний в лётно - планерную школу инструктором. Шёл период становления школы, они практически не летали, больше месяца болтаясь без дела. Первой не выдержала Аня. Она уехала в Казахстан и вскоре вызвала к себе Нину во вновь открывающуюся лётно - планерную школу в Болхаше. Но здесь, как и в Спасске - Дальнем, их ждало разочарование. Аня Гордиенко ушла в Гражданский Воздушный Флот, а Нина Распопова уехала в Тушино, где вскоре получила направление на работу в Омский аэроклуб ОСОАВИАХИМа на должность лётчика - инструктора.

В Омске она летала не только на самолёте, но и на планере, а 7 Апреля 1934 года выполнила свой первый прыжок с парашютом. Незабываемой была встреча с прославленными лётчиками В. Чкаловым, Г. Байдуковым и А. Беляковым, посетившими Омск. Нина вплотную приблизилась к Чкалову и пристально рассматривала его Звезду Героя Советского Союза. Валерий Чкалов, заметив это, сказал: "Не смотри так на мою звезду, у тебя будет такая же".

Наступил 1937 год, принесший Нине тяжёлые испытания. Нина получила известие о гибели своей подруги Ани Гордиенко. В этот трагический день она заходила на посадку при сильном тумане, её самолёт столкнулся с высокой трубой промышленного объекта, находившегося неподалеку от аэродрома. Все пассажиры и пилот погибли.

Другая беда тоже свалилась неожиданно: 17 человек из Омского аэроклуба исключили из комсомола, им запретили летать. Среди них значилось и имя Нины Распоповой. Она не могла понять, за что её так жестоко наказали. Не хотелось верить в то, что с полётами покончено навсегда. Она безуспешно ходила по инстанциям, от неё шарахались как от прокажённой. Ей приписывали связь с "врагами народа", которыми в это время были объявлены многие, с кем ей приходилось общаться. Среди них: Александр Косарев, Пётр Листовский, начальник Хабаровской лётной школы Зинаида Кокорина.

На следующий день, когда Нина шла по улице домой, с ней поравнялся чёрный автомобиль. Из автомобиля вышли двое и пригласили Нину в салон. Ледяной холод пробежал по её телу, сердце забилось, перехватило дыхание. "Арест", - подумала Нина. Она села на заднее сиденье автомобиля, сжавшись от страха в комок. Автомобиль направился к центру города, мимо дома, где Нина вместе с младшей сестрой снимала комнату.

Когда машина подъезжала к дому, она обратилась к сопровождающим: "Можно я на минутку забегу домой? Предупрежу сестрёнку". Автомобиль притормозил и остановился. "Только быстрее!" - сказал один из сопровождающих. Она вернулась быстро, держа в руках узелок. "А это ещё что?" - спросил сопровождающий. "Как что? Полотенце да кое - что из белья", - ответила Нина. Сопровождающий усмехнулся, но ничего не сказал.

Машина двинулась дальше, вскоре свернула в сторону и, к изумлению Нины, остановилась у здания обкома партии. Ей предложили выйти из автомобиля и следовать в здание. Поднявшись по лестнице и пройдя по длинному коридору, остановились у дубовой двери. Один из сопровождающих открыл дверь, и Распопова увидела за большим столом Омских начальников, в центре сидел Емельян Ярославский. Увидев Нину, он вышел из - за стола, протянул ей знакомую книжицу и сказал: "Вот тебе, девушка, твой комсомольский билет. Иди, летай". Но Омский аэроклуб не торопился взять Нину, начальство клуба перестраховывалось и по - прежнему не допускало её к полётам. Она догадывалась, чьих рук это дело, и подозревала начальника штаба аэроклуба.

В Омске ждать было нечего, и Распопова отправилась в Москву, в Центральный аэроклуб ОСОАВИАХИМа, в надежде поступить на курсы усовершенствования командного состава. Её не брали, так как занятия на курсах шли уже 3 месяца. Но Нина не отступала. Вскоре она сдала зачёты, выполнила контрольные полёты и была зачислена на курсы, на которых проучилась 9 месяцев. После их окончания, она попросила направить её на работу в Мытищи, во вновь открытый аэроклуб на должность лётчика - инструктора. Работала с желанием, много летала. Но начавшаяся война поломала все её планы.

На фронт один за другим уходили товарищи. 6 Октября, после выполнения очередного полёта, к самолёту подошёл инженер аэроклуба и протянул Распоповой телеграмму. Это был вызов в Москву. В это время по инициативе известной советской лётчицы Героя Советского Союза Марины Михайловны Расковой там формировалась женская авиачасть. Спецнабор девушек - добровольцев проходил в здании ЦК ВЛКСМ. Сюда спешили лётчицы аэроклубов и ГВФ, студентки и работницы заводов. Попала на спецнабор и Нина Распопова. После зачисления девушки были направлены в Саратов, где готовили фронтовых лётчиков.

В авиаполк Нина прибыла, имея солидный налёт. Ей хотелось быстрее на фронт. Она недоумевала: "Зачем так долго учиться, ведь я умею летать?". Так думали и другие девушки, имеющие за спиной лётную практику в аэроклубах оборонного общества. Ведь они занимались до 12 часов в день.

8 Февраля 1942 года был объявлен состав выделившегося из авиачасти самостоятельного полка лёгких ночных бомбардировщиков, который возглавила Евдокия Давыдовна Бершанская. Вскоре прибыли и самолёты. Вновь продолжилась учёба, оттачивалась техника выполнения ночных полётов. В Мае 1942 года полк принял участие в боевых действиях.

Боевое крещение экипаж Нины Распоповой получил во время выполнения 3-го боевого вылета. Первые два прошли без приключений. Вышли на цель, отбомбились, как это было во время учебных полётов на бомбометание в Саратове, и вернулись на аэродром. А вот и третий боевой вылет. К цели подошли раньше расчётного времени, помог сильный попутный ветер. На этот раз пришлось работать вместе с лётчиками соседних полков. Цель была общая. В воздухе ходили тяжёлые и средние бомбардировщики ТБ-3, СБ и Р-5. Они сбрасывали свой смертоносный груз на дорогу, сплошь забитую вражеской техникой.

При свете луны дорога просматривалась хорошо. Внизу вспыхивали разрывы бомб, а с неба тянулись огненные трассы пуль и снарядов, выпущенных нашими лётчиками из пулемётов и пушек. Находиться вблизи дороги было опасно. Нина Распопова отвернула самолёт и стала кружить в стороне от дороги. Эти несколько минут ожидания показались очень долгими. Вскоре на дороге прекратили рваться бомбы, а с неба не тянулись огненные трассы пуль и снарядов.

Леля, приготовься, настал наш черёд! - скомандовала Распопова своему штурману Ларисе Радчиковой и развернула По-2 в сторону дороги. По дороге, объезжая подбитую технику и воронки, всё ещё шли вражеские танки и машины. Казалось, что после бомбёжки их не убавилось. Бросать на танки небольшие осколочные бомбы было бессмысленно, поэтому Нина выбрала другую цель. Это была вражеская пехота, тянувшаяся среди танков и машин. После бомбометания в потоке пехоты образовались большие бреши.

Отбомбившись, Нина развернула самолёт в направлении посадочной площадки, где базировался их полк. Вдруг внезапный шквал огня вражеских зениток обрушился на них. Вокруг самолёта появились огненные вспышки, затем его сильно тряхнуло. Нужно было срочно уходить. Чтобы выйти из - под огня, пришлось имитировать падение. Распопова перевела свой самолёт в крутое пикирование. Нос У-2 смотрел прямо в озеро. Противник поверил, что самолёт сбит. Только над самой водой Распопова вывела машину из пике и стала набирать высоту.

Нина, у нас по правой плоскости что - то течёт! - услышала лётчица голос штурмана. Взглянув на плоскость, она поняла, что пробит маслобак. Нужно было срочно набрать высоту и, пока работал мотор, следовать на посадочную площадку. Однако ветер, который помогал им прийти к месту бомбометания, на обратном пути стал помехой. Он резко уменьшил и без того низкую скорость их У-2. Порой казалось, что самолёт повис в воздухе и не двигается вперед.

"Хватит ли масла дотянуть до площадки? - думала Нина. - Ведь без масла неминуемо заклинит мотор, и тогда возможна только вынужденная посадка в самом пекле фашистов". От такой перспективы по телу пробежал холодок. Но девушкам повезло - до своей площадки дотянули. На ней стоял только один самолёт - командира полка Е. Бершанской. Она была уже готова вылетать, не дождавшись экипажа Распоповой. Оставаться на аэродроме было нельзя, доносился рокот моторов вражеских танков. Наспех перетянув повреждённый трубопровод и не доливая в бак масла, которого в нём оставалось лишь одна треть, произвели взлёт. Вскоре они благополучно приземлились на посадочной площадке, где предстояло базироваться полку.

Тяжёлым было лето 1942 года. Наши войска отступали под натиском противника. Задачей полка ночных бомбардировщиков было сдерживание продвижения вражеских сил. Бомбили вражеские колонны, места скопления живой силы, наносили удары по прожекторам противника. Вылетали звеньями. В один из вылетов под крылом самолёта Распоповой блеснул Терек. Почти у самой цели в лучи прожекторов попал самолёт командира звена Ольги Санфировой. Тут же начался его обстрел зенитным огнём. Санфирова на глазах у Нины пыталась выйти из - под обстрела, выполняя различные маневры, но прожекторы не выпускали самолёт из своих объятий. Необходимо было срочно идти на выручку. Снизившись, Распопова направила самолёт на прожекторные установки, высвечивающие самолёт Санфировой. Сброшены бомбы. Это позволило Санфировой выйти из - под обстрела и уйти в темноту, но лучи прожекторов теперь выловили самолёт Распоповой, и тут же начался его обстрел.

Яркий свет прожектора ослепила Нину. Сквозь молочно - белую пелену едва различались ленты расчалок, контуры крыла были размыты. Вдруг в кабине мелькнула вспышка, и раздался треск. Кабина наполнилась запахом бензина, а по телу, ногам и левой руке потекло что - то липкое и тёплое. "Кровь", - подумала Нина. Мотор замолчал, а из пробитого бензобака вытекал бензин, наполняя своим тяжёлым запахом кабину самолёта. Лариса Радчикова тоже была ранена. Нина по - прежнему плохо видела и продолжала действовать по подсказкам штурмана.

В глазах Распоповой мелькнул тонкий луч света, который раскачивался из стороны в сторону "Это же наш световой маяк", - обрадовалась Нина. По нему она смогла развернуть самолёт в сторону своего аэродрома. Вскоре показался Терек. По этой реке в то время проходила линия фронта. Приземлились на нейтральной территории. Собрав все силы и прихватив планшеты, девушки выбрались из самолёта. Необходимо было быстро уйти в сторону от него и как можно быстрее покинуть это место. Идти было трудно, в сапогах хлюпала кровь, а боль пронизывала бок и ногу. Подступали слабость и усталость, но девушки, поддерживая друг друга, медленно продвигались вперёд. Вскоре Нина совсем обессилела. Она остановилась и предложила Леле идти одной, а найдя наших, вернуться за ней. Леля наотрез отказалась от подобной идеи. Немного передохнув, девушки продолжили свой нелёгкий путь, вышли на просёлочную дорогу, а затем подошли к небольшому мосту. Остановившись, они немного подумали: идти через мост или обойти его стороной. Решили идти прямо по мосту.

Стой, кто идёт? - раздался окрик.

Не кричи! Свои, - услышал часовой женский голос.

Через несколько минут они уже беседовали с комиссаром артиллерийского подразделения.

Так вы те самые лётчицы, которых мы искали? - удивился он.

Девушек перевязали и предложили отдохнуть. По просьбе экипажа комиссар направил к самолёту солдат в надежде спасти У-2. Но вернувшись, они сообщили, что самолёт приземлился на минное поле и к нему невозможно подойти. Оказывается, девушкам и на этот раз крупно повезло, они чудом не подорвались на минах. Утром их увезли в медсанбат, где обеих пришлось оперировать, а после направили в тыловой госпиталь в Орджоникидзе для дальнейшего лечения. В полк Нина вернулась через два с небольшим месяца.

К осени 1943 года немецкие войска были вытеснены в Крым. Начались бои за его освобождение. Полк ночных бомбардировщиков поддерживал высадку десанта, бомбил позиции противника, совершал налёты на вражеские корабли. В этих боевых заданиях самое активное участие принимала Нина Распопова. Враг создал мощный огневой заслон по всему побережью, сосредоточив на нём массу прожекторов. Для борьбы с ночными бомбардировщиками противник применил новую тактику. При появлении наших самолётов включались мощные прожектора, а сверху вражеские истребители в упор расстреливали У-2. В эти трагические дни полк потерял несколько экипажей, но тактику врага вскоре разгадали.

А далее вновь вылеты, ночные бомбометания. Летом за одну ночь приходилось выполнять до 3-х боевых вылетов, а зимой их число доходило до 8. По наградным материалам на счету Нины Максимовны Распоповой значится 805 боевых вылетов, на самом деле их было больше - 857. Прошла дорогами войны от Дона до Берлина. Родина по достоинству оценила её заслуги. Командир звена лёгких ночных бомбардировщиков Нина Максимовна Распопова за мужество и отвагу награждена многими орденами и медалями. 15 Мая 1946 года ей было присвоено звание Героя Советского Союза.

После войны она долго лечилась. Вернуться в авиацию ей не удалось. Жила в подмосковных Мытищах. Даже много лет спустя, несмотря на солидный возраст, она прекрасно помнила события тех далеких военных лет и своих друзей по Хабаровской лётной школе ОСОАВИАХИМа.

Распоповой Нине Максимовне
бУРЛАКОВ в.п. 23.12.2008 03:45:26

Нина Максимовна, я, выпускник Черновской школы (в этом селе покоится прах Вашей мамы) горд за Вас и Ваших подруг, за любовь
к Родине и за СКРОМНОСТЬ!!!

Андрей Алексеевич Милованов давно знаком нашему читателю, мы рассказывали о делах его предприятия, он был участником редакционных круглых столов по проблемам экономики. Не раз выходил победителем в борьбе с таким ее злом, как рейдерство. Милованов - практик, и у него собственное видение ситуации. Например, он считает, что реальная экономика у нас остается и должна оставаться плановой, а не рыночной, что государство должно вернуть цены на уровень 1998 года и дальше управлять ими. Предлагает создать своего рода экономический совет при президенте РФ из директоров среднего звена сектора реальной экономики.

- Андрей Алексеевич, в чем вы видите причины нынешнего состояния экономики?
- В этом году исполняется 20 лет российских реформ, начавшихся в 1989 году. За это время накоплен не только положительный, но и ценный отрицательный опыт. Мы прошли пять экономических кризисов, дефолт, организованную преступность, неоправданное увеличение чиновничьего аппарата, рэкет и рейдерство. Этот «букет» надо анализировать, делать выводы, исправлять ошибки. Для начала надо не бояться их признать.
Я себе и другим все время задаю вопрос: «Как реформировать страну, в которой проживают люди 160 наций и национальностей?» Каждая со своими особенностями, традициями, менталитетом. Это требует особой осторожности и государственной мудрости в подходе к любым изменениям.
Сегодняшний кризис - в первую очередь кризис олигархов и высокопоставленных чиновников. Именно олигархический класс с чиновничьей свитой больше всех от него пострадали и, судя по всему, будут страдать еще долго.

- Как вы оцениваете попытки его преодолеть?
- Нам говорят: в первую очередь надо спасать банки, поскольку они составляют «кровеносную систему» экономики. Получается, что систему министра финансов Кудрина и главы Центробанка Игнатьева спасаем, а мозг экономики, реальный сектор - нет. Хотя именно мозг управляет кровеносной системой. Человеку легко идти по ровной местности: у него много денег, и ему легко управлять любыми предприятиями, государством. Но когда на его пути встречается пропасть, перед ним встает вопрос: что делать, чтобы ее преодолеть? В настоящее время наши чиновники советуют президенту закидать эту пропасть деньгами, а затем по ним через нее перейти. Русская пословица гласит: «Финансовая пропасть - самая глубокая: в нее можно падать всю свою сознательную жизнь». Так может, легче обойти?

- Каким же образом?
- В России еще с советских времен остались сильные экономисты, которые этот кризис предсказывали задолго до его наступления. В экономике любое, даже очень продуманное дело начинается с работы в минус. Прибыль появляется позже. Заметьте, первый экономических кризис случился у нас в 1978 году; следующий - в 1988-м; далее - в 1998-м.
И, наконец, - в 2008 году. Своеобразный эффект маятника: когда накопление денег идет вразрез с необеспеченным ими товаром, в конце концов такой мыльный пузырь лопается. И вот, несмотря на все предсказания кризиса, мы оказались к нему не готовы. На мой взгляд, раз уж мы начали приравнивать российскую экономику к мировой, надо и действовать соответственно: если цена на нефть повышается, логично повышение цен на другие виды продукции. В случае падения цен на нефть следует понижение остальных цен. При таком раскладе кризис обошелся бы нам меньшими потерями.

- Это вы говорите с точки зрения государства, а с точки зрения бизнеса?
- Мы смогли создать класс законопослушного предпринимательства. Особенно послушны те, кто имеет недвижимость. По своей сути - это класс рабов, которые работают в угоду нашим рабовладельцам - чиновникам. Более 70 проверяющих организаций могут закрыть бизнес под тем или иным предлогом. А указ президента о проверках на предприятиях можно и мимо ушей пропустить. Вот и идет в пляс чиновничья братия: хочу с вертолета застрелю барана, который занесен в Красную книгу, хочу в Куршевеле под гимн России на столе станцую (за счет предпринимателя!).

- Где еще сталкиваются интересы чиновников и бизнеса?
- Рейдерство! Как правило, с помощью госчиновников, правоохранительных органов, налоговых служб и аферистов-мошенников происходит рейдерский захват, например завода. Затем бульдозерами ломаются цеха и здания завода. Затем на этом месте вырастает новое здание офисно-развлекательного центра, ума на большее не хватает. Как вы думаете, кто сегодня в этих офисных центрах работает? Посреднические фирмы. Эти люди сегодня присосались к сектору реальной экономики. Посредники - пионеры всех финансовых кризисов. Проанализируете мировые - и придете к такому же мнению.
Рейдеры нанесли ощутимый удар по строительству, машиностроению, сельскому хозяйству и другим производствам реальной экономики. В результате государство понесло невосполнимые потери. Более 10 тысяч крупных предприятий в России прекратили свое существование. Это налоги, это наш бюджет.
Кто виноват в рейдерских захватах? Убежден: главы регионов и мэры городов.

- Как же победить зависимость от чиновника?
- То налогообложение, которое мы сегодня имеем, просто издевательство над предпринимателем, над каждым гражданином России. Я уверен: налоги не надо взимать ежемесячно. Их нужно платить с оборота предприятия или с дохода человека. И не надо разбивать налог на пенсионный, подоходный, НДС и т.д. и т.п. Нужен только один налог, налог с оборота.

- То есть государство, как сборщик налогов, будет заинтересовано не глушить дело, а развивать его.
- Меня спрашивают: «Какая страна первая выйдет из экономического кризиса?» Я отвечаю: «Та, которая приведет ценообразование товара к реальному положению дел».

- Что это означает для производства железобетонных конструкций, которыми вы занимаетесь?
- Львиную долю строительной продукции поглощает капитальное строительство. Сегодня в России оно заморожено на 90 процентов. Как долго предприятие может работать на склад? Или рентабельнее приостановить производство? Капитальное строительство подразделяется на коммерческое и муниципальное, и очень хорошо, что правительство поддерживает последнее.

- Но на одном госзаказе не проживешь.
- Коммерческое строительство будет стоять до тех пор, пока инвестор не осознает, что надо сделать. Если инвестор проведет ценообразование квадратного метра в соотношении немного выше заложенной себестоимости, построенное будет быстрее и легче продаваться, он скорее выйдет из кризиса, а значит, и заводы заработают. Сегодня многие отрасли работают в одной связке, и чем быстрее мы возобновим строительство, тем скорее развяжем сложный кризисный узел. И даже если на каком-то этапе немного потеряем, вскоре все же сможем запустить этот механизм, что гораздо важнее временных издержек.

Вы призываете уйти от эгоистических инстинктов и задуматься о стратегии. Но ведь стратегическое планирование не бывает массовым…
- На сегодняшний день 80 процентов российских заводов остановили свое производство. Но если кто-то думает, что это легкий способ уйти от кризиса, он глубоко заблуждается. В 1998 году мы это проходили. Если сегодня предприятие работает в ноль и хотя бы по себестоимости продает свою продукцию, уже хорошо. На нынешнем этапе главное - выжить. Остановить предприятие куда легче, чем запустить. Это потребует и гораздо больших затрат. А если ваша продукция на рынке остается привлекательной и качественной, зачем же останавливать производство? Если предприятие более полугода работает в таком режиме, оно, таким образом, работает на капитал, даже если он в товаре - не страшно. Умные люди считают: «Был бы качественный товар, а куда его продать - всегда найдется». На самом деле готовый товар может стать объектом неплохих бартерных сделок.

- Что нужно предпринять в первую очередь, чтобы реанимировать реальную экономику?
- Я бы для начала предложил государственной власти отправить в неоплачиваемый отпуск на три года Государственную думу и Совет Федерации. Дать оценку работе каждого министра в правительстве, и чтобы от этой оценки зависело место их работы. Думаю, нужно создать при президенте РФ чрезвычайный экономический комитет из ведущих экономистов страны и служителей всех церковных конфессий. На один год заморозить все долговые обязательства, как предприятий, так и частных лиц (это долги за поставленную продукцию, это кредиты в банках, это ипотека и т.д. и т.п.). Создать министерство по ценам. Пересмотреть все цены на конечный продукт естественных монополий и энергетиков. Запретить естественным монополиям инкассировать счета потребителей, а также отключать предприятия сектора реальной экономики от электричества, воды, тепла, канализации. На государственном уровне пересмотреть все договора естественных монополий с потребителями услуг. Обязательно отменить порядок на железной дороге, по которому она требует с клиентов предоплаты за каждый месяц работы, а в случае неуплаты не только арестовывает пришедшие вагоны, но штрафует за их вынужденный простой.
На этот же срок закрепить за предприятиями реальной экономики по одному налоговому инспектору. Остановить на три года банкротство всех предприятий. Отменить институт конкурсных управляющих. Ввести институт адвокатов по банкротству. Приостановить все арбитражные дела по долговым спорам сектора реальной экономики. На три года запретить все выездные проверки со стороны налоговых органов. Отменить приказ №409 по налоговой инспекции.
В социальной сфере тоже надо действовать решительней. Создать две банковские госкорпорации: банк детства, банк пожилого человека. Разработать программу реабилитации лиц без постоянного места жительства. Сократить чиновничий аппарат на три четверти. Привести в соответствие с реальными затратами и уровнем жизни населения все цены ЖКХ.
Надо принять правильное политическое решение, закрутить весь механизм. Во-первых, изменить ценообразование, в том числе цену квадратного метра жилья. Во-вторых, конечный продукт производства должен принадлежать государству. И, в-третьих, необходимо изменить налогообложение. Эти три кита помогут выйти из кризиса, оторваться от нефтяной иглы, реанимировать всю экономику страны.

- Кстати, в России кризис заметнее, чем во многих других странах…
- Я занимаюсь предпринимательством
25 лет. В 1998 году смог купить одну из московских свалок - это завод ЖБИ №16. Завод стоял в руинах, не работал ни один цех. Зарплата рабочим и служащим не выплачивалась годами. Долг перед государством и поставщиками был более 40 млн рублей. Местные чиновники в лице префектуры, управы, экологической милиции, пожарников, БТИ, АПУ, земельного комитета и т.д. и т.п., всячески издевались над нашим предприятием. Здания цехов до сих пор не оформлены, землю за 11 лет тоже не оформили. Поэтому ни о каких банковских кредитах речь не шла, их просто не давали и до сих пор не дают. Наш завод пережил не один налоговый прессинг, рейдерский захват с помощью государственных чиновников. Мы нашли в себе силы, знания, чтобы восстановить завод и начать выпускать строительные материалы на стройки Москвы и Московской области.
ДСК-1 - самый крупный строительный комбинат в Европе - не строит ни одного до-
ма без наших изделий. В награду за восстановлении предприятия я получил от государственных чиновников два уголовных дела.
Я считаю, что таких предприятий, которые прошли огонь, воду - много. Руководители этих предприятий знают, как бороться и выходить с честью из любых кризисов. К сожалению, руководителей этих предприятий никто не только не слушает, но и слышать не хочет.
Почему у нас кризис проходит тяжелее? В России люди не верят в будущее, в свою защищенность со стороны государства. Если люди почувствуют, что государство реально о них заботится, появится и уверенность в завтрашнем дне. А это в свою очередь придаст и уважения к государству.



Поделиться с друзьями:
Похожие публикации